Джон фыркнул и заглянул в мешок из «Сейнзберис».

– Дай мне, пожалуйста, фонарь.

Он посветил им внутри, а потом осторожно освободил от полиэтилена щербатую белую вазу в шесть дюймов высотой, покрытую пятнами засохшей грязи.

– Что это? – подозрительно спросил Джон. – Похоже на…

Они стали разглядывать головы Гора и Анубиса, изображенные в черно-золотых тонах вокруг верхушки вазы.

– Египет? Возможно, он нашел это в канале, когда вода высохла.

Брайант нагнулся ниже. На одной стороне были нарисованы ряды иссиня-черных рабов, питающих Нил своими слезами. На другой те же самые рабы переливали реку в вазу того же дизайна, что и эта. Можно было подумать, что это изображение часто повторялось в прошлом.

Мэй прищурился:

– Скажи мне, что не ради этого Убеда с Гринвудом едва себя не угробили. Скажи мне, что это не «Сосуд печалей».

Брайант пробежал по фигурам пальцами, напряженно их разглядывая.

– Нет, это не он, – сказал он наконец. – Хотя тут и есть фигура Анубиса, чья задача – переносить печали из одного сосуда в другой. – Он перевернул вазу и посмотрел ее дно под фонарем. – «Либертиз». Копия, запущенная в массовое производство. Я же говорил тебе, что викторианцы были помешаны на Египте. Думаю, если мы отнесем это Рейчел Линг, она поведает нам о ритуале, предполагавшем, что сосуд бросают в воды Флита, чтобы он защищал и возрождал Лондон. Хоть эта вещь имеет только символическую ценность, она станет отличным сувениром, напоминающим об этой истории. Подарю вазу Гринвуду, когда он пойдет на поправку. Ни он, ни Убеда никогда бы это не нашли, потому что не знали, что Флит меняет направление в периоды наводнений, – а ведь такую информацию они могли получить от обычного сотрудника водного управления, хотя бы от того же Уилтона. Бедный старина Гарет: проклятие интеллекта, не нашедшего практического применения. Пошли наверх – надо подышать нормальным воздухом.

– Но над нами Кингз-Кросс, – напомнил Джон, – а не Гайд-парк.

– Возможно, но сейчас он будет мне так же сладок.

Поднимаясь по лестнице, Артур пропустил одну ступеньку и пошатнулся, отчего ваза выскользнула у него из рук. Он попробовал ее поймать, но не успел и только горестно проследил, как она разлетелась на мелкие кусочки, приземлившись на сырой каменный пол.

Мэй наклонился, пошарил среди керамических черепков и высоко поднял какую-то вещь.

– Знаешь, кажется, мы нашли то, что искал Убеда.

Искусно вырезанный изумрудный Анубис был размером с утиное яйцо. Впоследствии выяснилось, что ему три тысячи лет.

Артур начал хохотать так громко, что едва не свалился с лестницы.

– Дедушка Джейсона Убеды в ритуальных целях поместил его в сосуд, но в своем усердии поклонники культа забыли его достать. Хотел бы я видеть его физиономию после того, как он бросил сосуд в реку, а потом понял, что наделал. Интересно, сколько лет семья Убеды искала это сокровище?

– И что мы собираемся с ним делать? – полюбопытствовал Джон.