Метрах в десяти от сцены были установлены железные ограждения и располагалось плотное ментовское оцепление. Пришлось огибать сцену с тыла, ментов здесь было поменьше. Бутылка «Кока-Колы», купленная десятью минутами ранее и ещё не допитая, выступила в роли помощницы.

— Валера! Валера! — приблизившись к менту, закричал я в толпу артистов, технического персонала, сопровождающих лиц и прочей шушеры, копошившейся за сценой. — Такую что ль тебе воду?

Несколько человек обернулось на крик.

— Такую, да? Ну слава богу, — бормотал я, проходя мимо мента, — а то ты у нас привередливый.

Тот остановиться меня не попросил.

Главное — уверенным быть. Знать, что правда на твоей стороне. Тогда любые оцепления и кордоны с лёгкостью преодолеешь.

Посол закончил выступление и спускался сейчас в сопровождении трёх сосредоточенных мужчин по задней лестнице. Двое из сопровождающих были высоки и крепки, видимо телохранители, один — щупленький и тоже, как посол, в очках. Видимо, помощник. Телохранители тактично раздвигали народ, создавая для начальника коридор. Двигался Кузьмичёв к одной из припаркованных невдалеке машин.

— Анатолий Иванович! — крикнул я, приблизившись к советским товарищам практически вплотную.

Посол повернул голову на крик, но не остановился. Я попытался улыбнуться, чтобы расположить его к себе, даже махнул рукой в знак приветствия, но один их телохранителей сделал ко мне шаг, развёл в стороны руки и преградил дорогу.

— Анатолий Иванович, мне нужно с вами поговорить! — крикнул я ещё раз.

Посол снова обернулся, взгляд его показался мне обеспокоенным, останавливаться он не думал. Сопровождаемый телохранителем, бодро продолжал шагать к машине. Но его щуплый помощник, выглядывая из-за спины теснившего меня верзилы, вроде бы был готов перекинуться со мной парой слов.

— Анатолий Иванович! — крикнул я снова, уже в спину удалявшемуся послу, но на этот раз он даже не удосужился одарить меня взглядом.

— Что вам угодно? — торопливо спросил, выглядывая из-за спины телохранителя, помощник.

— У меня к послу дело, — ответил я, — почему он не останавливается?

— Так надо. Что вы хотели?

Какое-то мгновение я раздумывал, стоит ли объясняться с этим заморышем, но тут же благоразумно решил, что ничего лучшего в моей ситуации сделать пока невозможно. Верзила-телохранитель продолжал оттирать меня в толпу.

— Я представляю коммунистическую молодёжь России, — заговорил я. — Мы хотели бы установить контакт с правительством СССР.

— Контакт? — удивился парень, не очень-то, честно говоря, походящий на советского человека. Обыкновенный российский менеджер среднего звена, хлыщ-карьерист. Видать, и в Союзе таких хватает. — С какой целью?

Он придержал телохранителя за локоть, чтобы тот не особо усердствовал.

— Мы ведём… работу (я почему-то осёкся говорить о вооружённой борьбе, может этот помощничек и не из Союза вовсе) среди населения России, коммунистическую пропаганду. Объясняем людям, кто прав, а кто нет. Раскрываем им глаза на истинное положение вещей, на бесчинства капитализма.