Так и оказалось. Настя сидела в унтах и расстегнутом зимнем меховом комбинезоне, читала книгу, названия Олег рассмотреть не успел, она положила ее на стол.

– Здравствуй, Настя!

– Здравствуйте, товарищ гвардии подполковник!

– А почему так официально? Мы здесь одни, в неслужебной обстановке.

– Не знаю, как вы, товарищ заместитель комдива, а я на службе!

– Так я мешаю? – разозлился Северов.

В это время в комнату зашла еще одна летчица звена, сержант Худышкина. Словно в насмешку над фамилией, девушка была немного выше среднего роста, но крупной, щекастой, грудастой, попастой, с непроходящим румянцем во все щеки, как говорится, «кровь с молоком». Подполковник повернулся и вышел.

– Чего он хотел-то? – спросила Худышкина у Насти, в ответ та пожала плечами. Худышкина пришла в часть недавно, мало кого знала. Все вернувшиеся из командировки были ей пока совершенно неизвестны.

Олег шел и злился на себя. Мозги, что ли, в пустыне высушил? Не виделись четыре с лишним месяца, и вот такая встреча. Стоп! Это его, Северова, не было, а Музыка-то в соседнем полку был! Вот идиот, надо у кого-нибудь, кто здесь оставался, спросить. Может, они уже вместе давно, а тут «возвращение блудного попугая». Тогда понятно, почему она его так встретила.

Совершив обход аэродрома, заглянув в пустые капониры, отметив засыпанные снегом дорожки, заметенные позиции пустых постов охраны (только на КПП имелся дежурный), злой как черт Северов вернулся в штаб. Из командиров полков пока был один Музыка, но с ним и комиссаром встречаться еще раз желания не имелось, поэтому вызвал к себе командиров БАО и батальона охраны, нескольким скучающим штабным поставил задачу разобраться с приходом-расходом людей и техники и в кратчайшие сроки подготовить ему весь расклад. Орать и накачивать никого не стал. Пришли Булочкин и Аверин, с ними пришел и Кузнецов, они прекрасно понимали, зачем их вызвали.

– Мужики, от гвардейской дивизии имеем одно название!

– Да понятно все, Олег! Мы уж сами тут все посмотрели и поразились. За нашу часть службы не беспокойся. Костяк подразделения охраны у нас прежний, так что весь периметр восстановим. Технический состав Петр Иванович тряхнет. Я их на трудовые подвиги уже завтра подниму. А так, сам видишь, самолетов нет, совсем, новых летчиков в нашем полку почти нет, и когда будут прибывать, непонятно. Прибыли три человека неделю назад: сидят, чай пьют целыми днями. А может, и не только чай, больно уж морды опухшие. На Мануила надежды никакой, сам берись, а мы поможем. По другим полкам картина с личным составом похожая.

Разошлись по работам, а перед сном Олег зашел в дом, где квартировали Булочкин с Василисой и Аверин. Все трое пили чай перед сном. От друзей Олег личных секретов не держал, поэтому он прямо спросил Василису о Насте и ее отношениях с Музыкой. Та вздохнула и сказала, что, пока их не было, здесь много чего поменялось. Тут Василиса замялась и сказала, что Настя вместе с новым командиром полка не живет, осталась с другими летчицами. С Василисой отношения перестали быть доверительными, так что ничего она толком сказать не может. Наверное, девушка хотела Северова обнадежить, но получилось наоборот. Подполковник хмуро пожелал всем спокойной ночи и ушел к себе.

Наутро Олег вызвал Музыку и принялся спрашивать обо всем, что хотел знать, но тот предъявил приказ о вызове его в Москву. Сел в связной самолет (пилот сержант Горностаева, между прочим) и отбыл восвояси. Комиссар дивизии, старший батальонный комиссар Ташнов, человеком оказался непростым. Уже хорошо за сорок, из партхозактива районного уровня, откуда-то с Поволжья, на военной службе оказался в середине прошлого года. Неглупый и неплохо подкованный идеологически (любил по поводу и без цитировать классиков), но на редкость нудный, поборник чистоты и порядка в размерах, явно превышающих разумные пределы. К тому же сторонник широкого использования наказаний. Работу организовать может и делает это, но любит перекладывать свои обязанности на других (делегирует полномочия!), а сам четко отслеживает процесс. К тому же хоть и знаток первоисточников, но воспитывает по шаблону, без души и огонька. Действует неспешно, но методично, в помещениях штаба быстро навел идеальный порядок, до остальной территории руки у него не дошли, но дойдут – можно не сомневаться. В общем, любую проверку по своей линии пройдет, но в предстоящих делах не помощник: чтобы понять все это, Северову понадобилось несколько дней. Однако мешать он тоже не будет, бригадный особист Миша Ногтев прямо сказал, что Ташнов справки о личности заместителя командира уже навел и вести себя будет подчеркнуто прилежно.

Весь следующий день Северов пытался разобраться в бумагах, но так ничего и не понял. Не было ясно даже, с кем решать вопросы в главке. Непосредственное подчинение наркомату ВМФ и все. Когда будет приходить техника, когда начнется пополнение личным составом? В штабе ВВС фронта спрашивать бесполезно, из их подчинения вывели. Что за хрень? Стал долбить ставший родным наркомат, никто ничего пояснить не может. Кончилось тем, что обозленный Северов связался напрямую с секретариатом и записался на прием к командующему авиацией ВМФ. К его удивлению, тянуть резину никто не стал, и Северову назначили на завтра, 10 марта, на 13 часов. Отлично!

«Хадсон» доставил Олега в Москву, за полчаса до назначенного времени Северов зашел в приемную, показал документы и стал ждать вызова. За несколько минут до назначенного времени из кабинета вышел дивизионный комиссар в морской форме, довольно пожилой, с папочкой, и, что-то бормоча под нос, удалился. Северова пригласили в кабинет.

– Товарищ генерал-лейтенант! Заместитель командира 1-й гвардейской смешанной авиационной дивизии гвардии подполковник Северов.

– Проходи, Олег Андреевич. Садись. Рассказывай, зачем прилетел.

Олег вкратце изложил ситуацию, сказал, что нигде не мог добиться никакой информации, поэтому вышел прямо на командующего.

– Наверняка установлен какой-то срок обеспечения полной боеготовности, а у нас ничего нет – ни людей, ни техники! И когда будет, неясно.