Андрей Подберезский зло прикусил губу.

– Я этот долбанный киоск поеду и разворочу!

– Погоди, не спеши, успокойся, – положив руку на плечо другу, сказал Борис Рублев. – А при чем тут киоск? Они делают свое дело, продают водку.

– Да отраву они, Комбат, продают!

– А они что, знают, отрава это или не отрава? Какая водка была?

– Как положено, бутылки, винтовые пробки, акцизы налеплены, все как должно быть.

Я-то в водках разбираюсь и гадость, как ты понимаешь, Иваныч, пить не буду.

– Не пьешь, так пей чай. А я вот пью водку, – Комбат повернулся и открыл дверцу холодильника. – Видишь сколько бутылок стоит? Хочешь, дерябнем понемногу?

– Да я на нее, заразу, смотреть после этого не могу!

– А ты и не смотри, пей с закрытыми глазами. И глотай не нюхая.

– Да ты что, Иваныч, с ума сошел? Я и так не знаю куда деться, с тремя бабами облажался! Чтобы я, Андрей Подберезский, да не мог бабу трахнуть!? На хрена тогда жить на белом свете!

– Ну вот, завелся. Не переживай, Андрюха, пройдет. Водку не пей, переходи на коньяк.

Хотя я коньяк не люблю.

– Мне бы твои проблемы, Иваныч. Я бы тоже пил только чай.

– А какие у меня проблемы? У меня все в порядке. Подруга моя довольна, все у нас в общем-то хорошо получается…

– Знаешь, Иваныч, это до поры до времени. Я бы тебе не советовал водку пить, а то и с тобой что-нибудь случится.

– Сплюнь, сплюнь, по дереву постучи.

Андрей постучал по двери.

– Ты уже, наверное, дня два не жрал? – спросил Комбат у своего гостя.

– Не лезет в меня, Иваныч, ничего в рот, от всего тошнит, даже курить не могу.