И тетива под стать — жильная. Согнув лук обеими руками, упирая его рогом в землю, капитан нацепил тетиву и осторожно разжал. Тугой какой…

Вынув из висевшего на стене колчана длинную стрелу с кованым наконечником, Сухов вышел во двор.

— Хм! — громко усомнился Анри Матье. — Господин командор, вы полагаете, что лук грознее мушкета?

Олег улыбнулся:

— Рири, сколько раз ты сможешь выстрелить из мушкета за минуту?

— Ну… как? Раз и смогу. Обычно минуты полторы уходит на перезарядку.

— Во-от… А я за минуту, не торопясь, прицельно, выпущу стрел тридцать. Смекаешь? И в дождь смогу, когда мушкетёр отдыхает. Ну и самое главное — лук бесшумен.

Сухов натянул лук на монгольский лад, как привык — большим пальцем правой руки удерживая тетиву, а левую выпрямив, сгибая кибить.

За полсотни шагов от него торчал флагшток. Стрела вошла в жердину, затрепетав оперением.

— Шикарно! — оценил Акимов.

— А то…

Поглядывая вокруг, Олег зашёл в хозяйский дом.

Тут он и обнаружил, что искал, — подходящую одежду.

Целый гардероб, на любой размер, из отлично выделанной оленьей кожи.

Сначала Сухов примерил штаны с бахромой, вшитой по швам, — работа наверняка индейская, но крой — европейский.

Краснокожие ходят голозадыми — на каждую ногу натягивают легинсы-гисеха, как бы отдельные штанины, а сверху у них набедренная повязка. А тут портки как портки.

Сверху Олег накинул рубаху охотничью, длинную, замшевую, и тоже с бахромой — это не для красоты, а чтобы сохло быстрее после дождя.

Сукно в лесу недолго прослужит, к тому же кожаная одёжка не шуршит, а это в краю индейцев важнее важного.

О-о, мокасины! Шикарно, как Витька говорит.

В ботфортах по лесу без шума не пройдёшь, а так и ноге легче, и каждый сучок через подошву ощутишь.