— И все его друзья из «юденрата» Варшавы, тоже так считают. Когда Гитлер освободит Палистину от Великобритании. Все евреи захотят сбежать от этого шлимазла, из гетто и концлагерей в Палистину. Но я то знаю, мы им там не нужны, нас бросят на заклание. Мы пожилые для них отработанный материал и смысл тратить на нас силы в сионизации они не видят.
— Да кто бросит? Только и смог я выдавить из себя.
— Эхе-хе. Вздохнул грустно Моисеич.
— Ты Ричи молодой, и вряд ли тебя интересовали европейские новости и события. Но я то прекрасно помню, что в 37 г. сказал на XII сионистском конгрессе Хаим Вейцман. Дословно уже не помню, но основное врезалось в память.
«Шесть миллионов европейских евреев готовы к эмиграции. Я спрашиваю: Можете вы переместить шесть миллионов в Палестину? Я отвечаю: Нет /…/ Я хочу спасти от несчастья /…/ молодых людей (для Палестины). Старые останутся. Они встретят свою судьбу здесь, или же не встретят. Они — пыль, с экономической и моральной точки зрения — только пыль в этом жестоком мире. /…/ Только молодые должны выжить. Они должны принять это».
— Понимаешь Ричи, пыль мы для ВСО, пыль в этом жестоком мире!
Моисеич на глазах расклеивался. Да и у меня, от таких мягко говоря «шокирующих» новостей, шарики конкретно заходили за ролики.
Пора было уходить, если не хочу тащить Моисеича на себе. Подозвав официанта, расплатился и попросил вызвать такси. Поддерживая, нетвёрдо стоящего на ногах Моисеича, вышел с ним из ресторана. Пока ждали такси, Моисеич немного оклемался.
Отвезя его до дому, поехал к себе. Глядя в окошко такси на ночной Манхэтен, грустно думал о том, что передо мной встала проблема, определить мой это мир или это всё же не мой мир, или же я не хрена не знаю истории.
Утром встал почти нормальный. Выпив утреннею порцию свежевыжатого лимонного сока. Ограничился разминкой и дыхательными упражнениями. Приняв контрастный душ, вместо завтрака выпил ещё свежевыжатого лимонного сока. Надо печени помочь.
И пошёл на работу. Моя вчерашняя хандра отступила. Правильно говорится, утро вечера мудренее. У меня есть задача максимально помочь своим, что бы снизить потери в войне. Так какая разница, мой это мир или нет. Раз принял решение помочь нашим, так к чему эти рефлексии, наши и в другом мире наши.
ГЛАВА 9
Дни шли за днями, я водил Джули в кино, дансинг а в воскресенье после занятий в танцевальной школе, ездили за город, в полюбившийся нам ресторанчик.
Сходили на фильм «Гроздья гнева» (The Grapes of Wrath), только вышедший на экраны. Сильный фильм. Джули искренне сопереживала героям. И после сеанса, была грустна и задумчива. Потом минут через десять. Нарушила молчание.
— Ричи, неужели это всё правда? И у нас могут так обращаться с людьми?
Вот что мне было ей сказать? Что фильм-драма Джона Форда по одноимённому роману Джона Стейнбека, получившего за него Пулитцеровскую премию. Это очень мягкая версия, тех трагических событий происходивших в 30-х годах в штатах? Что в фильме только штрихами намечены, те ужасы что тогда творились? Рассказать о миллионах умерших с голоду? В то время как денежные мешки жирели и обогащались, за счёт бесправных фермеров и рабочих?
— К сожалению могут. Как и в любом буржуазном государстве. Ответил я.
— Но ведь это же ужасно! Так нельзя поступать с людьми!
— Джули ты только что сама смотрела фильм. Причём там достаточно всё мягко показано.
Джули молчала довольно долго. Потом рассказала.