– Впрочем, после всего произошедшего я не уверен в скором создании этого самого социалистического Китая. Ваши коллеги рассказали мне о чудовищном преступлении американцев и их союзников. После такого Китай не скоро оправится. И вот что я думаю. Вполне вероятно, что начнется массовый исход китайцев в другие страны. Собственно, бо́льшая часть попытается уйти в СССР. Их надо принять, они хорошие работники, а у Советского Союза огромные территории и недостаток населения. Вот только селить их компактно не следует, лучше наоборот, распределить, так их проще ассимилировать. Их дети должны стать наполовину русскими, а внуки – полностью. Несколько миллионов рабочих рук стране очень даже пригодятся!

«Ну и дела! Я-то знаю, как оно может быть, потому и написал это все Сталину, а вот Хегай это просек сейчас! Голова!» – подумал Северов, а вслух сказал:

– Я с вами полностью согласен, все эти мысли я изложил в докладной. Надеюсь, товарищ Сталин примет во внимание наше мнение.

Поздно вечером появились данные разведки, результаты удара по Седьмому флоту и перехвату стратегической авиации противника. После авиаудара по кораблям отработали подлодки, так что оценить, кто какой вклад внес, пока не представляется возможным, но общий итог таков. Потоплено три авианосца, остальные получили тяжелые повреждения, сейчас полностью небоеспособны, с трудом догребли до Сасебо. Линкоры дотянули все, но «Айова» сел на грунт прямо в гавани, «Нью-Джерси» и «Миссури» в состоянии немногим лучше. Из пяти тяжелых крейсеров и двенадцати легких потоплены два и пять соответственно. Но из пяти «Щук», атаковавших соединение противника, выжили только две. А вот лодки серии Е действовали более успешно, три также участвовали в бою, выпустили торпеды, по данным акустики, с глубины восемьдесят метров и ушли еще глубже, на двести, там противолодочники их уже не нашли. Из тысячи стратегических бомбардировщиков у противника осталось около четырехсот, из них половина с повреждениями различной степени тяжести. Сила немалая, но, с учетом имеющихся у противоположной стороны довольно эффективных средств борьбы с ними, ее будут придерживать, а не бросать в топку боев. Подтянулись и бывшие друзья из-за пролива – английская эскадра в составе линкоров «Дюк оф Йорк», «Энсон», «Хау», авианосцев «Формидебл», «Индомитебл» и двух десятков более мелких кораблей готовится к выходу из Сингапура.

Северов мысленно усмехнулся:

«Неученые еще, просвещенные мореплаватели. Что ж, есть и для вас подарки, скоро начнем раздавать! Итак, расстояние порядка двух тысяч миль, менее четырех часов полета для Ар-6. В Южно-Китайском море развернута завеса из подводных лодок, на широте Камрани, наглосаксы мимо не проскочат, если, конечно, они Филиппины с юга обходить не будут и в Филиппинское море не пойдут. Впрочем, там наши лодки тоже имеются».

С прибытием новых бомбардировщиков пришла Олегу в голову одна мысль, которую он решил обсудить с командиром эскадрильи и его штурманом. Гвардии майор Казанцев и его штурман гвардии капитан Лазарев, как и все члены экипажей новых самолетов, раньше служили в АДД и имели в войну более сотни боевых вылетов, правда, в основном на Ил-4. Но люди были опытные, так что идею Северова оценили сразу и принялись за расчеты. Провозились до обеда, но уверенно сказали, что она осуществима. Генерал вызвал особиста, взявшего с летунов подписку о неразглашении, и, чрезвычайно довольный, отправился обедать.

До 26 февраля ничего особенного не происходило, вылеты на перехват вражеских ударных самолетов или прикрытие своих, охота за истребителями противника. Они тоже охотились за нашими Су-5, но радиолокаторщики бдели, на малые высоты никто не лез, да и бортовые РЛС здорово выручали. Противник таковых не имел, это был серьезный козырь. Несколько раз наносили удары боевыми автожирами, пехоте нравилось, просили прилетать еще. М-2 и Ар-4 работали со средних высот по местам сосредоточения резервов неприятеля, вскрытых разведкой. В общем, обычная работа. Линия боевого соприкосновения стабилизировалась, масштабных действий ни одна сторона не предпринимала. Наши копили силы и ждали подхода подкреплений, бывшие полицаи Лиги Наций справедливо опасались за свои коммуникации и экономили боеприпасы и топливо. Расчет на господство в море и воздухе после удара по Седьмому флоту не оправдался, поэтому объем перевозок был существенно ниже запланированного.

И вот вечером 26 февраля в Корею прибыл генерал-полковник Павел Иванович Батов, только что окончивший Высшие академические курсы при Высшей Военной академии им. К. Е. Ворошилова, дважды Герой Советского Союза, кавалер четырех орденов Ленина, двух орденов Красного Знамени, трех орденов Суворова 1-й степени, ордена Кутузова 1-й степени и ордена «Знак Почета», опытнейший военачальник, прекрасно зарекомендовавший себя в Великую Отечественную войну. Он назначен командующим группировки Советских войск в Корее и Главным военным советником Корейской народной армии.

Но настоящим сюрпризом стал Член Военного совета группы. Им оказался генерал-майор Леонид Ильич Брежнев! Впрочем, кавалер двух орденов Красного Знамени, орденов Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды и Суворова 2-й степени держался просто, но с достоинством. Уже на следующий день он уехал в войска и, по имеющейся у Северова информации, показал себя очень хорошо. В сугубо военные вопросы не лез, великого полководца из себя не изображал, специально свою храбрость не показывал, но и труса не праздновал. В политико-воспитательной работе разбирался, организатором был умелым. В общем, оказался на месте и для дела полезным. Олег решил познакомиться с ним поближе, когда тот в штаб ГСВК вернется, уж больно любопытно ему было посмотреть на человека, который в течение восемнадцати лет стоял во главе Советского Союза, после смерти получил множество самых противоречивых оценок и в 2013 году по результатам опроса общественного мнения признан лучшим главой СССР.

А пока «наш Ильич» ездил по фронтовым подразделениям, в ночь с 27 на 28 февраля пришла информация от одной из подводных лодок – английская эскадра замечена в точке с координатами 11 градусов 40 минут северной широты, 111 градусов 15 минут восточной долготы, курс 14 градусов, скорость 15 узлов. Через сорок минут девятка Ар-6 уже находилась в воздухе и взяла курс на юго-запад. Менее чем через четыре часа, если вражеское соединение удастся обнаружить бортовыми радиолокаторами и идентифицировать цели, на них с высоты пятнадцати тысяч метров будут сброшены девять изделий – корректируемых авиационных бомб КАБ-2500. Оставалось только ждать и надеяться на удачу и профессионализм экипажей бомбардировщиков.

Через восемь с половиной часов все Ар-6 вернулись на свой аэродром, у одного из самолетов на обратном пути отказал двигатель, но бомба была уже сброшена, значительная часть топлива потрачена, поэтому трех двигателей хватило для успешного завершения полета. Удар по англичанам повторять не стали, за половину суток далеко, конечно, не уйдут, но судоходство в том районе довольно интенсивное, особенно днем. Наверняка спасательные и госпитальные суда из близлежащих портов к ним идут. В общем, чем топить, лучше потом на металл разделать, он всегда пригодится.

Северов и Синицкий позволяли себе боевые вылеты, особенно, конечно, ими не увлекаясь, по одному вылету в день. Очень облегчало работу то простое обстоятельство, что офицеры штаба авиагруппы служили с ее командиром достаточно давно, некоторые еще с Африки. Все прошли школу гвардейской армии особого назначения, а после войны были направлены Северовым на учебу в академию. То есть они готовы занять более высокие должности, обладали для этого боевым опытом и знаниями, но никто не рассматривал службу в ОАГ как понижение. Наоборот, возможность принять участие в военных действиях, единым коллективом, как было три года назад, все это воспринималось как большая удача. А карьера еще впереди, все они молоды, большинству нет еще и тридцати лет. Да и наградами командующий никогда не обделял!

В первый день весны Северов захороводился над линией фронта с английскими «Метеорами». Более легкий Су-5 имел лучшую скороподъемность и маневренность, поэтому попытка британцев навязать свою манеру боя, опираясь на численное превосходство, звено против пары, успеха не имела. «Сушки» заняли более выгодную позицию и просто «перелетали» своих оппонентов. Олег сбил ведущего первой пары и повредил ведомого, а Цыплаков зацепил еще одного противника. Тут навалились «Шутинг стары», добить подранка не удалось, но подоспевшая подмога в лице двух звеньев 8-го ГИАП и пары Бринько быстро расставила все на свои места. Гвардейцы сбили еще троих, остальные стали отрываться. В конце концов им это удалось, но не всем. Одного янки загоняли так, что удалось увести его с собой на аэродром и посадить там. Олег и Петр не давали ему дернуться в стороны, а генерал еще и на нужной частоте разъяснил американцу, что будет с ним, если он попытается выкинуть какой-нибудь финт. Тот решил не геройствовать и спокойно сел.

Вечером из принесенной сводки Северов узнал, что сбитого английского летчика удалось взять в плен. Каково было его удивление, когда он прочитал фамилию – подполковник (Wing Commander) Генри Каррингтон! Понятно, что сейчас его потрошила разведка, но Олег надеялся встретиться с ним позже и поговорить. Он знал, что еще в октябре чета Каррингтонов покинула СССР, Генри получил новое назначение.

Между тем Павел Иванович принялся наводить на фронте порядок. Первым делом он наладил должное взаимодействие между родами войск и принялся «шевелить» оборону противника, нащупывая ее слабые места. От авиагруппы Северова требовались более активные действия по пресечению перевозок через Желтое море. Американцы и их союзники тоже не сидели сложа руки. Если бы авиаудары наносились обычными боеприпасами и самолетами, у янки были хорошие шансы на успех. Штурмовики не имели радиолокаторов, поэтому найти цели ночью в ненастную погоду и поразить их маловероятно. На Ту-2 радары имелись, но ночные истребители противника могли достаточно эффективно им противодействовать. А вот перехватить гораздо более скоростные реактивные бомбардировщики, использующие управляемые планирующие авиабомбы, они не могли. Но противник быстро сориентировался и включил в перевозки большое количество сравнительно небольших судов, окружая ими основной ордер конвоя. При большом количестве целей примитивные боеголовки не могли выделять главные, использование наводящихся по кильватерному следу торпед не имело смысла по той же причине. К тому же расход управляемых боеприпасов был высоким. В итоге выходило, что одна сторона не могла пресечь морские перевозки, а другая – обеспечить их в нужном объеме. Надежда на изменение ситуации с приходом английской эскадры также не оправдалась, на переход через Тихий океан новых линкоров и авианосцев требовалось время.

Северов все-таки нашел время и встретился с Генри Каррингтоном. Он, вместе с другими важными пленными, а их было совсем немного, содержался неподалеку. Основную информацию разведка с него уже сняла, сейчас возились неспешно, уточняли детали, поэтому в визите Олегу отказано не было. Вежливый майор с очень простым лицом и очень внимательным взглядом серо-стальных глаз, знакомый Северову еще со времен подготовки удара по резиденции Гитлера, привел генерала в небольшой уютный кабинет, где тот удобно устроился в мягком кресле в ожидании интересующего его пленника. Когда подполковника привели, Олег уже успел налить себе чашку чая.

– Здравствуйте, Генри. Присаживайтесь, выпейте со мною чаю. Или вы предпочитаете кофе?

Англичанин выглядел неважно, но это объяснялось скорее душевными терзаниями, чем прессингом на допросах.

– Здравствуйте, господин генерал, – буркнул он, присаживаясь. – Не думал, что нам придется встретиться при таких обстоятельствах.