— Витёк, да мне всегда положить было на эти… способности, — болтала рукой в воздухе даже не подумавшая одеться девушка, — Пойми, я человек мира, живу в кайф… жила, пока не замели. Кайфа было многовато… фигня, короче, забей. Суть в том, что я — человек мира, сечешь? Ми-ра. Мне нравится общаться с людьми, бухать с ними, нюхать, колоться, пороться, проводить время, понимаешь? Вот. Теперь следи за мыслью — если ты признаешься корешам, что сама неоген, но можешь, к примеру, только пердеть долго и в полнолунье, то им на такое насрать. Но скажи, что умеешь летать…
— И что? — поинтересовался я.
— И всё, паря. Совсем все. Нет у тебя больше корешей, сечешь?
Ларчик открывался тут очень просто. «Нева» в районе дна у экстраверта — прощай способности. Нет, эта Ленка вовсе не была против, чтобы их использовать для дела, она просто не знала, как и когда это применять. И была совершенно не в восторге от предложения научиться.
— Хочешь сказать, что в драки никогда не влипала и постоять за себя не пыталась? — хмыкнул я, закуривая.
— Ну тут чё-почём, парниша, — помотала мокрой головой панкушка, — С одной стороны, я тебе слегка спи*дела, когда дела атас, я сажусь на поезд «Москва-Воронеж», сам понимаешь, хер кто догонит. Да и в койке так скручиваюсь… ну или скручивают. Но ваще, ты глянь на меня. В смысле нормально.
Бледная. Худая. Очень худая. Ребра пересчитываются, живот впалый, под глазами тени. Кожа да кости, натурально. Что она, что художник, что писательница. Все три неосапианта с нарушениями развития. Но у Трески хоть лицо более-менее красивое.
— Че? Так и не понял? — хмыкнула девица, закончив красоваться своими костями, — Тогда объясняю — если я нажру мяса, то меня перестанет вставлять всё. Курево, шмалево, спиртяга, все хорошие вещи. Жизнь станет не мила, пойду вешаться или плакать. Так что, парниша, мне если че — проще по мордасам отловить, чем что-то там изображать, всёк?
Ититская сила… она себя
— Могу на шухере постоять! — щедро предложила мне глумящаяся панкушка, — Это я хорошо умею! Знаю, как вибрации шагов вычленить!
Твою мать.
Ссыкливый и подлый художник оказался настоящим сокровищем по сравнению с ранее опрошенными, ибо был вполне готов к сотрудничеству, отлично управлялся с собственной способностью, но тут вылезла другая проблема — ни он, ни я понятия не имели о том, как именно нужно проводить разведку и на что смотреть. К тому же опыт Конюхова в оценке непрофильной ситуации был никаким. Как я понял — он отлично мог найти, оценить и запомнить вышедшую в своей квартире из душа голую женщину, но в остальном был вопиюще некомпетентен. Ну если так подумать, то что еще могло бы интересовать похотливого дальновидца?
От квартиры, где засела Сумарокова, я ушёл с психической травмой. Дверь она не закрывала вообще, обозначив, что ненавидит стук и дверные звонки, но при этом никого не предупреждала о своих планах. А их, как оказалось этим душным питерским днем, у нее было громадье — натуральная групповушка. Полупрозрачный смуглый мачо, удерживая писательницу раком, размеренно трахал её в то время, как две не менее полупрозрачные девки в весьма старинных нарядах, вовсю наглаживали писательницу по голове, теребили за сиськи и всячески обнимали.
Кажется, она тоже слегка спи*дела насчет своего убежденного лесбиянства… или же, если использовать способность, то это у нас суходрочка такая получается?
Ошарашенный, я пришёл к рыбачащему башкиру, но отвалил от него в рекордно короткие сроки, получив ответ «будет что-то предметно — обсудим». Признавать меня командиром Слон не собирался. Я бы на это даже обиделся, если б не потерпел столько фиаско до момента, когда меня отбрили. Интересно, каким образом вообще можно использовать эту команду? Хотя бы ради галочки, блин?!!
Нет, я, конечно, позже снова зашёл к нашей Акриде и даже поговорил с ней, но лучше бы этого не делал. Как оказалось — её персонажи обладают полноценными прописанными личностями, поэтому на любое действие их надо уговаривать! И то, слушают они в основном только свою породительницу!!
ААА!!! Как их вообще можно «применить»⁈
Через два часа я уже мощно тосковал по тем славным временам, когда бился в отчаянии, пытаясь придумать, что делать со своей коллекцией придурков. По крайней мере я думал вещи печальные, а также полные нецензурных слов и уныния, в тишине, покое, поглощая кофе и выкуривая одну сигарету за другой. Славное времечко, что и говорить.
Но тут пришла она, её величество Юля свет Игоревна ибн Окалина.
В силах тяжких.