— Имя моей жены — Вечность! — сказал я с улыбкой.

— Почему?! Ради чего всё это? — сказала Люция.

— Божест, тебе ничего этот мир не напоминает? Вы хотели попасть в Рай до создания людей. Осмотрись, разве мы не в нем? — сказал я.

— Они всё делают ради отмщения, потому что наисильнейшее удовольствие испытываешь только в момент совершения мести, никакое удовольствие не сравнится с ним. Так устроена вселенная, — сказал Божест.

— Месть?! За что? Если час моей смерти настал, то почему меня просто не убить? — сказала Люция.

— Потому что час твой не настал, — сказал Божест.

— Что это означает? — сказала Люция.

— Ни у кого нет тайн от Бога, но у Бога есть тайны ото всех, — сказал я.

— О чем ты говоришь? Хватит загадок! — сказала Люция.

— Я миллиарды лет занимался тем, для чего меня создали — я забирал жизни. Когда занимаешься одним и тем же на протяжении многих сотен тысяч лет, это перестает доставлять удовольствие, и со временем, я начал испытывать отвращение к себе и к тому, кто меня создал, хоть я и не знаю кто он или кто они такие. Я не просил о том, чтобы меня создавали, но раз я появился, то почему бы не оторваться по полной? Я решил заняться искусством. Искусство требует жертв, а забирать жизнь — это искусство. Я стал придумывать все возможные способы убийств: жестокие, противные, смешные, глупые… Это доставляло мне нескончаемое удовольствие. Однажды мне нужно было забрать жизнь у нового существа. Женщина — самое прекрасное существо, которое мне когда-либо встречалось. При виде ее, я впервые испытал любовь, я понял, что ни одно чувство не делает существо более счастливым, чем любовь. Я создал существо, которое может жить вечно — Приведение. Любовь оказалась взаимной, и мы захотели создать семью, но она оказалась бесплодной. Ты знаешь, что ощущаешь, когда не можешь дать любимому существу того, чего она больше всего желает? Ты ощущаешь себя слабым, бесполезным, бессмысленным, беспомощным. Желание мести, становится твоей страстью, а невозможность убить того, кого хочешь, но у кого тебе не нужно забирать жизнь, только усиливают ненависть и гнев. Вера — способна нести глобальное разрушение. Я придумал «Кастрализацию», придумал меч «Нессущий», способный убить любое существо, даже меня. Ваша вера оказалась сильной, и вот золотой меч у меня в руках, — сказал я.

— Как можно быть уверенным, что те, кого ты убивал, уже не мертвы? Как вообще можно быть уверенным, что ты еще не мертв? — сказал мне Космонавт.

— Я тобой восхищаюсь! — говорит Божест. — Потому что ты не боишься пройти путь до конца, достать до дна, дойти туда, куда все хотят дойти, и это мне нравится. Ты делаешь и говоришь то, что хочешь, остальные хотят делать и говорить то же самое, но они боятся.

— Ты же меня сюда нес на руках! Предупреждал о возможной засаде! Для чего?! Чтобы всё равно убить?! ТЫ ПСИХОПАТ!!! — сказала Люция.

— Не убивай Люцифера, я тебя умоляю! — сказал Божест. — Я не хочу жить, потеряв еще одного ребенка. Я осознал, что не в силах понять, какую боль причиняет твоя жестокость, пока жестокость других не причинит боль тебе. Ты мне уже отомстил, сгубив моих детей Адама и Еву. Разве этого не достаточно?! Я не пожалею свою жизнь за Люцифера, но пусть только он живет, дышит, наслаждается жизнью; жизнью юноши, шагающего во взрослую, самостоятельную жизнь. Убей меня! Но умоляю, не тронь Люцифера. Не тронь! Я раскаиваюсь и сожалею о содеянном. Я исправлю всё — Лилит сможет плодиться и размножаться. В новом Раю, я вас сделаю первыми людьми, новыми Адамом и Евой. Мне не у кого было учиться, но мы учимся на своих ошибках, которых, куда больше, чем нам кажется. Зло рождает и притягивает зло, и никак иначе.

— Что ты можешь знать о детях? Что?! У тебя нет детей, произошедших от твоего семени! У тебя есть твари созданные тобой! Ты — Творец, Создатель, но не Отец! Лилит создала существ и считает их своими детьми, но она понимает, что это самообман. Есть разница между созданием ребенка и рождением ребенка, и она огромна. Максимум, мы можем быть отчимом и мачехой, но не Папой и Мамой, нет, ни ими. Лилит была твоим «ребенком», но ты поступил с ней жестоко, действительно жестоко; все по тому, что она не твоя дочь, а твоя ТВАРЬ!!! Истинный родитель, познав счастье стать им, никогда не обречет свое дитё на бесплодность. Никогда! Можно ли тебя назвать Отцом после того, как ты ради одного самого любимого ребенка, хочешь погубить остальных детей и даже отдать свою жизнь за него? Я так не думаю. Люцифер умрет! А ты, останешься здесь и все время, проведенное в сознание, будешь винить себя в его смерти, — говорю я, и протыкаю грудь Люции насквозь.

Люция смотрит на меня глазами наполненными болью и слезами. Я вытаскиваю меч, Люция падает на пол мертвая, ее сердце выбрасывает струи крови через рану, а на устах застыло последнее произнесенное Люцией слово:

— Колыбель…

Тело Божеста падает на пол. Космонавт стоит молча. Мы с Лилит берем Саркофандр и проходим к кораблю. Заводим его, открываем люк печи, скидываем Саркофандр и поджигаем. Корабль поднимается вверх, ломая лед, и устремляется в космос.

В Раю до сотворения человека, Джиньянк является Саркофандр, поскольку в нем хранятся души. Но уничтожив один Саркофандр, мы не уничтожили весь мир.

Мы отправляемся на поиски существа, от которого произошла жизнь; отправляемся на поиски мира, от которого произошли все миры, с одной целью — уничтожить их!