Задорная песня далеко разносилась в ночной тишине. Где-то вдалеке завыла собака, и даже показалось, что подвывает она в такт. Но вслушиваться не стал, было не до этого.
Старцев Александр, база отдыха «Красная»
Утром, пока все умывались, мы с Ромой поставили на место в «патрол» аккумулятор и магнитолу, а после перекусили на скорую руку. Когда все гурьбой толпились на кухне, мы уже попивали чай на крыльце. На улице заметно потеплело, снег подтаял, изредка среди низких облаков проглядывало теплое солнышко. Благодать.
Делясь впечатлениями о тяжести похмелья, вся банда вывалилась на крыльцо. Тяжелых, кстати, не было – видно, вчера если и перебрал кто, то не критично.
– Ты-то как? – спросил меня Стас, сдержав зевок.
– В отличие от вас, алкашни, я нормально.
– Ну-да, ну-да, мы заметили, – быстро произнес Геша, покивав головой, – всю ночь клеил.
– Мы просто разговаривали, – ответил я, вызвав волну безобидных шуток.
На приколы уже не реагировал, а с Оксаной мы действительно только разговаривали. Ну не только, целовались конечно, да и рукам волю дал, но до секса дело не дошло. Сумел сдержаться, все же выпил не настолько много. Особенно после намека с ее стороны об отсутствии первого опыта тормоза у меня включило. Но проговорили полночи, уснули только под утро.
Попросил девушку меня не провожать. Вообще прощаться не люблю. Зато уезжать люблю. И возвращаться люблю.
– Геша, позови, пожалуйста… – замялся я, – дочку Васильева.
– А вчера еще Белоснежкой была, – покачал головой Геша. – Ладно-ладно, сейчас схожу, – согласился он, когда я матерно высказался о потере новизны в обсуждении того, что одну симпатичную девушку я называл Белоснежкой.
– И вообще, не было ничего ночью, сказал же. Она же совсем маленькая еще, – добавил я, имея в виду уже Оксану.
– Правильно, – покачал головой Дим. – Шаришь, чувак. Так-то часть третья сто тридцать первой.
– Чего?! – в один голос спросили его Стас и уже двинувшийся в сторону коттеджа Геша.
– Чего-чего. Часть третья статьи сто тридцать первой УК РФ, – посмотрел Дим на нас поочередно, – изнасилование заведомо несовершеннолетней наказывается сроком от четырех до десяти лет.
– М-да, сарказм был слишком тонок… – когда пауза затянулась, пожал плечами Дим.
– Твой сарказм иногда настолько тонок, что тебя все принимают за дебила, – усмехнулся Стас.
– Слышь, ты с таким количеством начальников поработал бы, как я, тоже научился бы в иронии отдушину находить, – сказал ему Дим, но потом сощурился и покачал головой, – хотя… судя по тому, что у тебя лобовая броня плавно переходит в затылочную кость, это вряд ли.