– Алекс, фары гаси! – прервал Джексон меня. – Смотри, навстречу кто-то мчит.

Тут и паркетник между тем часто-часто замигал тормозами, обращая внимание.

– К кустам прижимайся, – напряженным голосом начал инструктировать меня Жека, – подождем, пока проедут. Если останавливаются, сразу же из машины выпрыгивай и в лес двигай, налево. Я справа пойду. Мало ли что, если начну стрелять, жди минимум пять секунд. Все как раз перебегут за машины на твою сторону, будут как на ладони. Под прямым углом не выходи, градусов тридцать к машинам, чтобы нам друг в друга не палить. Понял?

– В смысле не доходить до машин, да? Наискось залечь? – Я показал на руках примерную диагональ, быстро прижимая «уазик» к кустам.

– Да. Вон смотри, смотри! Уже почти встретились, давай прижимайся. Епть, тот тоже тормозит… Девушки, вы бы на пол легли, – обернулся Жека назад, – целее будете.

Между тем встречная машина остановилась, чуть перегородив дорогу.

– Все, Алекс, давай в темпе, – Жека быстро выскочил из машины.

Выпрыгнув, я на полусогнутых быстро перебежал через дорогу, надеясь, что меня не заметят. Зажмурившись, вломился в густые кусты. Раздвигая руками ветки, перебрался через глубокую канаву и осторожно, шаря впереди себя руками, двинулся вдоль дороги. Через пару секунд зрение немного адаптировалось к темноте, пошел уже быстрее. Даже почти побежал.

Я свернул в сторону канавы, опять продираясь через кусты, но глаза уже не зажмуривал, просто голову отвернул. Старался не шуметь – от машин донеслись голоса. Пока подбирался, достал пистолет из-за пояса. Черт, даже не посмотрел, сколько патронов там осталось. Вдруг ни одного – похолодело у меня все внутри. Тут с дороги раздались несколько длинных очередей, и я от неожиданности и испуга плюхнулся на живот. Свистнули пули, надо мной срезало несколько веток.

Я тут же буквально просто мордой в сугроб зарылся. И застыл – руки и ноги как свинцом налились, отказываясь повиноваться. Захотелось зажмуриться и оказаться далеко-далеко от выстрелов этих, спокойных и насмешливых голосов, обсуждающих мента дурного. Я поднял голову, не способный поверить в то, что только что услышал. Извернулся, смахнул снег с пистолета и пополз, глядя впереди себя невидящими глазами.

Когда выбрался, наконец, из переплетения кустов, пришлось ползти практически на обочину – иначе ничего не видно, слишком крутой скат от дороги. Так, водительская дверь паркетника закрыта, что с другой стороны, не видно. Яркий свет фар стоящей напротив машины слепит, у «ситроена» фары не горят. Или выключены, или разбиты пулями. Слышны скрип металла, стоны из машины, голоса. Слышу даже, как вытекает жидкость из радиатора. Несколько человек стоят у машины, их почти не видно – фары слепят. Вот один из них в ореоле света пошел в мою сторону. Дыхание просто перехватило от страха – сердце сейчас через спину выпрыгнет.

Пистолет я до этого держал боком, параллельно земле, а сейчас изготовил к стрельбе, упираясь рукоятью в землю. Только бы не увидели, ведь Жека сказал после него стрелять. Страшно, очень страшно. Ведь могут заметить и тогда…

Послышался грохот выстрелов из дробовика, и двое у машины кулем повалились на землю. Одного даже отбросило на пару метров. Послышались крики боли, а идущий ко мне рыбкой прыгнул вперед, скрываясь за колесом. До него было несколько метров, и он как на ладони. Еще один за второй машиной – теперь я лучше вижу, одна фара больше не светит. Тут же успокоился и, щекой с силой прислонившись к плечу, принялся выцеливать ближайшего ко мне. Он рядом, промахнуться будет сложно.

Легко нажал на спуск. Моментально перенес прицел на второго – еще несколько выстрелов. Все, затихло. Остался лежать на месте, всматриваясь в темноту у второй машины. Вспомнил, что надо вздохнуть, перевел дыхание. Через несколько мгновений понял, что, вместо того чтобы валяться на пузе и смотреть, надо бы в темпе скатиться в канаву, сменить позицию. И лишь после этого интересоваться, попал или нет.

Отполз задом вниз, после скатился и, сидя на снегу, достал магазин суетливо. Посмотрел, поднеся его так, что почти носа касался, – ффух, еще патрона три осталось. Чуть ободренный, выполз из канавы и, поражаясь себе, встал на полусогнутые и перебежал к «ситроену». Вроде был страхом опутан, как паутиной липкой, а тут даже бегаю. Присев у крыла, пнул ногой тело – никакой реакции. Присел на колено, навел пистолет в сторону другой машины. Только захотел сорваться с места, мелькнула мысль – а если Жека меня примет за этих?

– Алекс, чисто? – с облегчением услышал с той стороны дороги.

– Вроде чисто, – говорю я, голос как не мой.

Неожиданно для себя сорвался с места и перебежал ко второй машине, держа ПМ на изготовку. Так же на полусогнутых, готовый стрелять на любой шорох или шевеление. Ни шорохов, ни шевеления не было. Подбежал ко второму, которого застрелил. Уперся ногой ему в бок и перевернул. Перекошенный белый овал лица, обе руки к боку прижаты, будто обнимая. Вся тыльная сторона ладоней в крови, хоть и темно вокруг, но струйки крови на белой коже видны. Перевел взгляд на выбеленное лицо, и тут лежащий моргнул.

– Мля! – Я с испуга надавил на спуск. Так, больше не моргает. Фу, нельзя же так! Меня заколотило крупной дрожью.

– Алекс, я тут, – услышал рядом голос Джексона, с той стороны машины. – Чисто, всех положили, – опять Жека, заглядывая в салон.