– Чем это вы заняты? – поинтересовался Фабьен.

– Вы же знаете, что я не только лечу вашего сына, но и пишу научную работу.

– Нет, я не знал.

– Правда? Я думал, все знали…

– Очень странно, что вы так думали.

– Мадам Лоран была в курсе; я думал, она вам сказала.

– Я уже понял, что вы слишком близки.

Доктор вздрогнул; лицо его застыло. Он попытался изобразить безразличие, но у него это плохо получилось.

– О, не волнуйтесь так, – усмехнулся Фабьен, – меня уже давно не волнует, как и с кем развлекается моя жена. Если б мы могли покинуть этот дом, то давно разъехались бы по разным континентам. Посылали бы друг другу открытки… голубиной почтой, надеясь, что они никогда не дойдут. Вы любите птиц, доктор?

– Вы об этом хотели спросить?

– Может, и нет… – Роль детектива определённо нравилась Фабьену; определённо он сейчас утрёт нос этому докторишке. – Вы не ответили, доктор: вы любите птиц?

– Не замечал за собой такое… – Доктор рассеянно бегал глазами, то и дело вытирая пот с покрасневшего лица и шеи. – Скорее не люблю.

– Вы знаете, что на прошлой неделе я нашёл дохлую птицу под своими окнами?

– Не знал.

– А ещё простреленные часы…

– Простреленные? В них стрелял тот же, кто стрелял в вас?

– Ага! – Фабьен вылупился на доктора, – Откуда вам знать, что в меня стреляли?

– У вас щека перебинтована, и я вам вчера её зашивал. Помните?

Месье Лоран дотронулся до повязки.

– Нет, не помню; я вообще в последнее время мало что помню. А вы?