– Кто?

– Да тихо ты, – замахала она на меня.

Голос у Юбера и правда был громкий, с грудной хрипотцой, я ещё плохо им управлял.

– Вылезай, – прошептала Люсинда. – Уходи; я скажу, что мылась одна.

Юбер почти не вонял. Я вытер его чистым полотенцем и одел в белую рубашку. Она была почти по размеру.

– Чья это рубашка?

– Доктора.

– Но он же заметит!

– Он почти свихнулся с той ночи, ты же сам его принёс, – сказала она быстрым шёпотом. – Тихо! Фабьен идёт…

– Свихнулся? Ты о чём?

– Ты же сам сказал, что нашёл его в лесу спящим на голой земле. А вчера он не мог найти какие-то бумаги, и всё кричал и кричал на всех…

– Я забыл их вернуть…

– Что?

– Ничего…

Медленные, тяжёлые шаги Фабьена приближались к нам. Люсинда схватилась за дверную ручку.

– Подожди! Что ты делаешь? – испугался я.

– Открываю дверь, стой там.

Она толкнула меня к стене и потянула дверь на себя, та заскрипела и открылась; наружу вывалился белый клуб жаркого пара.

– О! Месье Лоран, вы уже встали! – сказала Люсинда.

Я затаился за дверью.