– Да ну вас! Сплетники. И не стыдно? Только и умеете как чепуху молоть.

– Чего это “сплетники”? Мы как лучше говорим. Сама-то подумай, вот зачем ты ему?

И правда, зачем? Плечи обмякли. Жесткие кулачки разжались.

– Окна мыть умеешь? – вдруг окликнул ее другой слуга.

– Конечно! Что там уметь, – к девочке вернулись уверенность и бахвальство.

Ребята только переглянулись насмешливо. Мол, покажи, что можешь. Побросали все, столпились вокруг уродки.

Делать нечего, она приняла тряпку, обмакнула в уже изрядно потемневшую воду и, даже не отжав влагу, протела окно.

Покатился хохот. Недобрый.

Девочка смолчала, поджала губы. Заозиралась и смятенно сдернула с плеча одного из мальчишек сухое полотенце. Усердно стала тереть капли на стекле.

– Обожди.

Слуги смягчились. Лица их разгладились. Видно, злорадство их было лишь в том, что недооценивали их труд. А к уродке, ненависти не питали. И ее это удивило.

– Правильно делаешь, насухую теперь надо. Только полотенце быстро промокнет так. Ты тряпку отожми посильнее. И снова пройдись.

Девочка послушно исполнила. Без обиды, без смущения. Будто критика эта и не задела ее вовсе.

– Сильнее отжимай.

Она пыжилась, старалась. Сложила ветошь вдвое, и крутила, что есть мочи.

– Погляди на руки. Как лучинки две, – посмеялся кто-то из мальчишек.

– Кто так тряпку отжимает?

Захохотали.

– Давай, – все же сжалился один из них, забрал из ее рук тряпку да сам выжал, – вот поэтому мужская это работа. За домом ухаживать, обслуживать. А ты думала все просто так?

– Да ладно. Я же не знала. Научусь.