Я промолчал. Клаус тут же обо всем догадалась. Она остановилась и снова схватила меня за руку.

— Н-е-е-е-е-т… — протянула она.

— Не переживай за меня, Клаус, — я потянул ее в класс. — Аввакум Ионович сказал, что предупредит Парфенова. Если мне придет повестка, то Германн не будет стоять в стороне. Какая там по счету? А! Тринадцатая война кланов не нужна никому. Так что меня, несомненно, будут доставать, но на север я не поеду. Если, конечно, в действительности не нарушу каких-то важных правил.

Клаус не стала сдерживать себя. Она набросилась на меня и крепко обняла за шею. Я по-дружески похлопал ее по спине.

— Эй, голубки! — донесся голос из класса.

Я повернул голову. У нашей парты стоял Калачевский и махал листом.

— Здорова, Ян! — я подошел к однокласснику, пожал ему руку и взял альбомный лист.

— Гони пятнадцать фишек, Фунтик, — улыбался он, все время переводя взгляд с моего лица на свой рисунок и обратно.

Я выругался про себя. Не от того, что рисунок был отстой. Наоборот. Я готов повесить это на стену в качестве картины. Даже набить на тело. А вот пятнадцати императорских фишек у меня с некоторых пор нет. Все забрал Штырь.

— Сегодня все фишки дома забыл, — солгал я. — Завтра принесу. В обмен на рисунок, конечно.

— Мы так не договаривались, — запротестовал Калачевский. — Мы спорили не на сам рисунок.

— Ты же не думаешь, что я просто так отдам тебе пятнадцать императорских фишек? Ты мне рисунок, я тебе фишки. Только так. И никак иначе.

— Ладно, — махнул рукой аристократ. — Я таких нарисовать сколько угодно ещё смогу, — он вырвал у меня из рук альбомный лист. — Но отдам, когда фишки принесешь.

Затем Ян с самодовольной ухмылкой побрел к своей парте. Мы с Клаус уселись свои места.

Я долго подбирал слова, но в итоге решил, что лучше спросить прямо.

— Слушай, Клаус. А у тебя фишек нет? — я вытащил резинку из портфеля и стер пошлый рисунок с парты. Какой-то старшеклассник скучал сегодня на уроке.

— Пятнадцать? Нет, — Жанна достала учебник по Хиромантии и выложила на стол.

Затем покопалась в портфеле и вынула оттуда потертую фишку с изображением девушки в одном нижнем белье.

— Только одна. Со сладострасткой.

— Сладострасткой? — я взял фишку в руку и по старой памяти облизнул ее.