Явный попрек старуха пропустила мимо ушей. Блаженно взяла двумя руками дворянскую конечность Макурина, медленно сначала поцеловала губами, потом прижалась левой щекой, правой щекой. Похвасталась:
- Как будто у алтаря побывала во время большого первопрестольного праздника. Благодать-то какая!
- Ну хорошо, = согласился Макурин такой трактовке поцелуя и уже потребовал:
- Веди уже к тепло, к столу, заморить хочешь здесь? И кучера моего отведи в людскую, обедать давно пора.
Старушка кивнула, плавно обоими руками показала путь в господскую столовую. Уже кратко и сухо добавила, обращаясь к кучеру:
- А ты, мил человек, пройди в людскую, это здесь же вправо, там уже едят мужики да бабы. Скажешь что ключница Авдотья – это я – тебя направила к столу.
- Ага, - согласился кучер, но посмотрел на помещика. Просит одобрения, понял Макурин.
- Поди, - разрешил он кучеру. А сам с ключницей Авдотьей медленно пошел по лестнице на второй этаж. Медленно, потому что кушать он хотел не очень, а вот любопытство его, как и любого обычного человека, просто заедало. Макурин крутил головой, смотрел вначале на большую яркую картин на потолку. Вроде бы что-то из библейского сюжета и Андрей Георгиевич даже видел пару репродукций в XXI веке. Но что это конкретно он уже не знал, а спрашивать у ключницы не счел целесообразным.
Потом акцентировал свое внимание на лестницу. Прекрасно выполненная из мрамора, она поражала своим великолепием. Даже не поверишь, что она стоит в скромном поместье. Кстати, вот про это можно и спросить:
- Скажи, Авдотья, а как появилась такая роскошь? - поинтересовался Андрей Георгиевич небрежно.
Ответ буквально убил своей простотой:
- Дак тогдашний хозяин покойный Аркадий Митрофанович за полгода до смерти в карты выиграл. В этом доме и играли. Аркадий Митрофанович поставил пятерых девок, а гость, не помню уж кто, заморский камень. Хозяин выиграл.
- Мда-с! - выдохнул Андрей Георгиевич на эту специфику данной эпохи.
Вошли в столовую. Помещичий дом все больше поражал своим варварским великолепием. А ведь простоит не долго – до 1917 года, когда восставший народ (по иному - взбунтовавшаяся чернь) все это разгромит. Зачем? Почему?
Вот и столовая очень сильно поразила попаданца своей красотой и роскошью. Обшитая красным деревом, украшенная полудрагоценным камнем, она буквально цвела и переливалась даже под неярким позднезимним солнцем.
Правда, на этом великолепие пока и закончилось. Во всем доме было довольно холодно и столовая не была исключением. И хотя Авдотья поспешила заявить, что все три печки уже затопили, но пока положительного влияния это не приносило. Приходилось ждать. Печи действительно были затоплены, судя по дыму. Однако на этом все и заканчивалось.
И Андрей Георгиевич подозревал, что на этом плохое положение не закончится. Давно уже не было в поместье настоящего хозяина. Очень давно, больше десяти лет. И это было видно во всем, даже в пище.
Ключница Авдотья, тихо, как мышка, шедшая за ним позади, будто прочитала его мысли, стыдливо произнесла:
- Кормилец, только господской еды пока нетути. Мишка повар сейчас придет, приготовит к ужину.
Макурин скосил на ее глаза. И по интонации слов, и по выражении морд… физиономии чувствовалось – ей стыдно. Хотя ее особой вины этом не было. Попаданцу уже сообщили – петербуржские чиновники с какого-то лешего вдруг сказали местным крестьянам, что новый хозяин приедет к ним только через три дня приблизительно.