Макурин ему не возразил, наоборот, молча обрадовался. Прибыль, разумеется, будет немного меньше, зато не придется искать покупателей. С учетом численности российской артиллерии устойчивый спрос будет десятки лет. Конкурентом-то в России у него нет, а заграничный товар заметно дороже.

Возразили, однако, другие. Ну как возразили…

= Ваше императорское величество, - жалобно попросил молчаливый сановник, - а можно нам хотя бы несколько голов? На племя

Император только улыбнулся. Сельское хозяйство тоже нельзя оставлять, кормилица все же. Прокрутил мысленно поголовье, спросил вопросительно:

- Десятую долю хватит?

Десятую долю с учетом относительной малочисленности фермы было, конечно, маловато. Но ведь не будешь же торговаться с монархом. Николай этого не любит, еще не будет допускать в свиту.

Поболтали, пошли заодно дальше. Третьего дня Андрей Георгиевич уже им все показывал, но быстро и не дотошно. Так, как интересную игрушку. Сейчас же не торопясь, со всеми деталями. Заметил, что в летний сезон самые удойные коровы дает за день почти за полста литров.

Большинству это ничего не говорило, но седоватый чиновник поразился:

- Они что же, дают молока как несколько обычных коровушек? Быть не может!

Да, это так, ваше превосходительство, - подтвердил Макурин, - при этом кормить их заметно больше не приходится, в основном поить. Удойные коровушки. И в крестьянских дворах они тоже приносят много молока. Крестьян перерабатывают его в масло и творог и сдают мне. А уж я везу в столичный рынок. Летом бывает сдают на деньги до полтины продукции.

- За лето? - спросил Николай, чтобы спросить хоть что-то.

- Ну, ваше императорское величество, - укоризненно ответил Макурин, - конечно же, за летний день. Не зря же он говорят, что день год кормит.

- Да у тебя крестьяне получают как у меня чиновники! - поразился Николай.

- Да, ваше императорское величество, - с достоинством ответил Макурин, - зато они все налоги платят без недоимок!

- Скажи, - спросил без прежнего сарказма Орлов – достало его местное хозяйство помещика, - а дотошно, поди, приходится за крестьянами следить при сдачи оброков.

- Нет, ваше сиятельство, - свободно ответил Макурин, - буду я еще за ними следить!

- Но ведь как? - невольно поразился Орлов, - украдут ведь, каланьи такие, как есть утащат хоть пару копеек!

- Нет ваше сиятельство, - возразил Макурин, - во-первых, не проверяют не у всех, а тем, кому я доверяю. Чуть что – отправлю приказчиков, будут проверять за их же деньги. Так что моим крестьянам самим выгодно. Не говоря уж о том, что они Богом клянутся не лукавить.

- Да что им Бог, - не подумав, буркнул Орлов и замолчал, искоса глядя за помещика. Тот ведь как есть святой, все видели, какая у него благодать.

- Во-вторых, - хмыкнул Андрей Георгиевич, не акцентировав на этом вопросе. А зря, он ведь не только может благодать насылать, но и проклятье. Попробуй-ка, обмани Бога и его святого! Это тебе не с амвона молитвенно ругаться, ссылаясь на Бога, которого никто не видел. Тут есть грозный и конкретный мститель за Небожителя, - во-вторых, - повторил он. Крестьянскую продукцию продаю я же через приказчиков. И получается, сколько ты сдаешь оброк, столько же и получаешь денег за свою продукцию. Попробуй, обмани, а затем получи штраф и много вкусных и здоровых… розог.