Мы с братцем направились следом за участковым. Андрюха что-то бормотал себе под нос. Наверное, возмущался несправедливостью этой жизни. Но потом Переросток внезапно вспомнил, в сторожке осталась заначка Матвея Егорыча в виде бутыли самогона. Эта мысль значительно изменила его настрой. Теперь уже подгонял он меня.
— Слушай, мы не бухать идём. — Предупредил я братца. Хотя, положа руку на сердце, намандился бы с огромным желанием. Устал что-то ото всего.
— Да кто против? Просто я, между прочим, пережил стресс. Мне, между прочим, полезно провести тихий вечер в кругу друзей.
— Андрюх…Очень надеюсь, ты сейчас меня и Матвея Егорыча имел в виду…Мы, если что, на кладбище идём…
— Очень смешно. Да, ты, кстати, прав, Жорик. Надо деда Мотю захватить. Посидим без малолетнего шпиона. Прикинем, как мы твой план будем воплощать в жизнь. А потом, ты к Наташке пойдешь, а я тоже в одно место наведаюсь.
— В какое место? — Довольная рожа Переростка казалась мне очень подозрительной. Что-то задумал, гад. Задницей чую.
— Да так… Ненадолго. Забегу к одному товарищу.
Вот учит меня жизнь, учит... Учит, учит.. А я все равно дурак дураком. Надо было тем Андрюхиным словам придать больше значения. А я опять пропустил мимо ушей
Глава 4: О том, как поучительно давать желаемое и о фокусах подсознания
— Это что? — Светланочка Сергеевна элегантно указала пальчиком в сторону погоста и для пущего эффекта подняла вопросительно одну бровь.
Вот ведь интересная штука. Даже пальцем она не "тыкала", а "указывала". Интеллигентка, чтоб ее…
— Это, мамочка, кладбище. Странные вопросы задаешь. Мне кажется, очевиднее быть не может. А ещё хочу напомнить, Зеленухи, вообще-то, твое родное село. Забыла, что, где находится? Вот как Москва портит людей…
— Георгий… — Маман в два шага оказалась рядом, схватила меня за локоть, потянула к себе, а потом зашипела прямо в лицо, — Я знаю, наглый ты мальчишка, что это — кладбище. Какого дьявола мы сюда пришли?
— Ну лично я, потому что есть распоряжение от вышестоящего руководства сделать оценку места будущей работы. Андрюха, потому что он — моя правая рука. Матвей Егорыч должен был ещё присутствовать. Не сложилось... Вот он — моя левая рука. А ты… — Я поднял свободную конечность, ту, за которую не цеплялась разъяренная дамочка, посмотрел на нее задумчиво, — Все. Сорян. Руки кончились. Хочешь, будешь ногой? Согласен назвать твоим именем сразу обе. Не чужие всё-таки люди.
— Драть тебя надо было в детстве… Много и сильно...— Прокомментировала мои слова госпожа Милославская и даже пару раз прищелкнула языком. Это, наверное, ей представилась картина, как она гоняет старшего сына ремнем. Поздно.
От злости у дамочки периодически скрипели зубы. Или это не у нее… Андрюха рядом ещё застыл. Могли скрипеть его челюсти. От пережитого. Братец стал невольным участником нашей семейной ссоры. А это — то ещё испытание, как оказалось.
— Ясно. Не хочешь ноги... Ну, извини. Другие органы предлагать как-то неприлично. Мать, все же.
Меня очень сильно не устраивало присутствие маман. Но эта настойчивая женщина, как только мы с Андрюхой собрались выйти со двора, нарисовалась на крыльце с категоричным заявлением, что она пойдет с нами. Так понимаю, Семён немного утратил доверие в ее глазах и Светланочка Сергеевна решила лично составить мне компанию. Не могла она смириться с тем, что за два дня моя репутация не пострадала ни разу. Не верила, что нет косяков.
— Зачем? — Я обалдел от такого поворота.
Ещё официальная мать за мной не таскалась по селу. Вообще сумасшедший дом какой-то. Мало говорят о Жорике Милославском, что ли? Теперь ещё цирк с клоунами явился.