— Знаешь, я думаю, хозяйка будет только рада.

— Да ну?

— Мне кажется, ей всё-таки нравится, когда мы сами принимаем решения.

— Может ты и прав. А что у вас с уровнями?

Огненный пожал плечом:

— Получили пару и распределили очки как обычно. Эволюции не было.

— Думаю, для неё нужны специальные условия, — добавил ледяной.

Феечка кивнула:

— Понимаю.

Разговор прервал подошедший Штефан:

— Вилламп, как есть тфоё здоровье?

Эттин показал распоротую до кости руку. Ландскнехт поджал губы и сел рядом.

— Понимаю. Шаль. Я хотеть сходить с тапой фперед, но рас ты не мочь…

— Не стоит спешить, дядька Штефан, — произнесла Флокси, не отрываясь от исцеления великана, — Ты тоже не в лучшей форме. Трещины в рёбрах, синяки, да и насчёт этой ссадины на голове я не уверена, что кость не треснула.

Ландскнехт фыркнул:

— Штефан Штаухоффен не бояться за голова! Моя голова — самый крепкий голова в фатерлянд! Мне часто это говорить! — он рассмеялся, но почти сразу замолчал и схватился за самую крепкую голову в фатерлянде.

— В ушах звенит? — сочувственно спросила фея.

— Йа.

Эттин, рука которого усилиями чёрно-белой королевы наконец заросла, сжал и разжал пальцы. Боль оставалась, но по крайней мере на месте страшной раны теперь был просто шрам. Ледяной провёл пальцем по тонкой полосе и заметил:

— А что ты так спешишь?