Они скакали очень быстро. Войско не отставало от них. От ворот замка, по деревянному подъемному мосту, вниз по горе к полям. Впереди мчался Эйдан, умение видеть в темноте помогало ему отыскать дорогу. Благодаря своей магии он чувствовал злое волшебство Морлоха и присутствие королевы.

Странно было, почему Морлох увез королеву на коне. Но с другой стороны, чародей, видимо, решил дать им последний бой, и тогда ему не нужно уезжать далеко.

Итак, последняя встреча. Сердце Эйдана замирало от страха. Он ехал, чтобы стать палачом… или казненным. Ехал навстречу судьбе, которую считал неизбежной, но больше не мог назвать желанной. Не мог с тех пор, как встретил и полюбил Брианну.

Нечеловеческим усилием Эйдан заставил себя отбросить эти мысли. Перед битвой нельзя думать о том, хорошо или плохо то, что ты собираешься сделать. Нужно быть решительным, мыслить ясно, четко и расчетливо. Это единственный способ. Если хочешь победить.

Эйдан посмотрел на Брианну — дорога расширилась, и теперь она ехала рядом с ним. Сзади слышались топот копыт, звон оружия, позвякивание кольчуг, скрипение кожаной конской сбруи. О чем думала она теперь, когда приближался час последней битвы? Лицо ее было невозмутимо, голова поднята, может чуть, больше обычного, но ни напряжение, ни страх не искажали ее черт.

Отчаяние захлестнуло его. Брианна верила в него, так же как воины, ехавшие за ними. Их вера была полной. Ни Брианна, ни его подданные не сомневались в итоге. Кажется, он был единствен-ным, кто сомневался и… страшился.

«Пусть буду я достоин ее, — молился Эйдан. Они скакали по дороге мимо деревни, где раньше жила Брианна. — Лишь бы мне не подвести ее».

«Никогда не думал, что ты станешь о ком-то говорить такое, тем более о женщине. Уж не становится ли твоя голова ослиной?» — ворвался в его мысли Люцифер.

«Сегодня у меня нет настроения слушать твои насмешки, — оборвал его Эйдан. — Сейчас, Люцифер, мне нужна твоя поддержка, а не издевки».

«А в кого ты, по-твоему, вонзаешь шпоры? В диванчик? Когда я тебе нужен — ты на мне сидишь».

Эйдан почувствовал себя виноватым.

«Да, конечно. Извини. Просто в первый раз в жизни мне так плохо. Это из-за…

«Из-за предстоящей битвы? — докончил его фразу боевой конь. — Это понятно. С тобой так всегда».

«Да нет же, сейчас все гораздо хуже. Мне предстоит сражаться с чародеем».

«Да, и ты рискуешь растерять все свои подковы, утратить все, что научился ценить… и любить…»

Эйдан замолк, пораженный проницательностью своего боевого товарища. Затем, улыбнувшись, согласился: «Да, это так».

«Так в чем же дело? Вы, люди, свои пастбища защищаете с куда большим упорством, чем чужие. Или я не прав?»

«Прав, конечно».

«Ну вот, об этом я и начал разговор. Никогда не думал, что ты начнешь считать людей своей собственностью. Тем более женщин».

«Брианна не обычная женщина. Так ведь?»