— А я чё? Я ничё. Ну ты эта. Спасипки, что ли. Ну там... ну эта... ну ты в курсе, в общем
— Не за что, — вздохнув, развалилась конопатая на парящем в воздухе, словно на волнах моря, надувном матрасе. А натянув огроменную шляпу на нос, продолжила, эм, загорать. Мда.
— Так чё там. Долго еще будут длиться эти приключения неутомимых Тузи и Бузи?
— Да они там сами уже. Все задания выполнили, потрудились и теперь, хм(пожав плечами), отдыхают, развлекаются, веселятся. Коэффициенты набивают, — перевернулась мелкая на живот и, развязав завязку верха бикини, требовательно протянула тубу с кремом от солнца охреневшему собеседнику.
— Я, как бы, с ума ещё не сошел, да и не одинок настолько, чтоб вступать в активное взаимодействие с невидимым остальным элементом дополненной реальности, — но под взглядом сузившихся глаз слушательницы, поспешил добавить. — Какую бы замечательную личность это всё не олицетворяло. Вот как сможешь на травке следы оставлять, по воде круги пускать, тень отбрасывать и от ветра заслонять, так сразу и обращайся. Так что там эти шальные девки?
А тем временем в трансляции тех забав, что созерцал один шалопай и одна програмная аномалия, три жаркие особы дарили друг другу удовольствие, перепробовав уже почти весь инвентарь из притащенного чемодана разнообразных инопланетных писюнов.
Зю была неумолима, ее высокое но до невозможности женственное тело, которым ее одарила природа, а продвинутая медицина Единства сохранила, ну и в некоторых местах гиперболизировала, так сказать, в общем, она властно овладевала коштановокудрой малышкой Бузей, пока послушная светловолосая красавица Тузя где-то сзади старательно ублажала голубоволосую своим языком, удлиненным в полтора раза одной, вполне косметической и довольно распространенной в Единстве, процедурой.
И наверное, красотку Зю порадовало бы всё сейчас происходящее, если бы ее личность не претерпела стольких изменений за последние 87 лет жизни. Это сейчас она, наскучив хозяйке, докатилась до садовой рабыни. А до этого была рабыней покоев. Ещё ранее — личной рабыней. Перед этим — товаром на невольничьем рынке. А до того — звездой борделя Тягучая Сонра́ под псевдонимом гибкая Лу. А раньше — порноактрисой, что звалась Грязная Бо́на. А еще раньше — будучи капитаном 3 ранга и командиром фрегата Неумолимый 7 флота империи Дотаран, она была выкрадена якобы Миренгской ДРГ, хотя на самом деле, людьми зама ее отца, ну и передана Саамарийскому пиратскому картелю, чтобы шантажировать главу СБ этого самого 7 флота. Который тогда, несмотря на регулярно присылаемые ему фильмы с участием новой порнозвезды специфического жанра, так и не предал присягу, а со временем и смирился с утратой дочери.
Но кто, в конце концов, в Королевстве Миренга сейчас вспоминает подобные давние истории? Но!
Дотаран помнит!
Глава 2.16
ГЛАВА 16
Где-то в пассажирской зоне Меноры.
— Зю, ты такая классная, — уже в другой день, но снова прижавшись к голубоволосой садовой рабыне, щебетала каштановокудрая Бузя, пока светловолосая с ёжиком Тузя массировала им обеим ступни.
— А то, малыха, — как-то непривычно бойко, как для рабыни, отвечала с недавних пор гораздо более инициативная невольница с трагической, да как и у большинства рабов, судьбой. — Эй, твоя честь, ну-ка метнулась по-бырому нам за винишком. Одна нога тут, другая... ну ты знаешь.
— Ой, ну ты просто прелесть, — продолжала тискать и ластиться к ней мелкая, пока смуглая умчала.
Припухшие от нескончаемой эксплуатации губы Мероллы сейчас обжигали жаром высокую шейку загорелой Зю, чей ротик приоткрылся, являя красивые крупноватые зубки из-под верхней, чуть вздернутой губы, глаза закрылись, а дыхание участилось. Ловкий язычок Фирье немилосердно распалял страсть и лишал самообладания, а шустрые ее пальчики умело играли с роскошной формы сладострастными сосками поплывшей на волнах наслаждения невольницы.
Но вот, усилием воли Зю вернула контроль над своим, пленённым желаниями телом и, хулигански глянув на миниатюрную гвардейку, выдала. Нет, не: «А вы вообще, службу когда-нибудь несёте, блин?» Спросила она следующее:
— Хочешь, покажу Лу?
— К-кого? — еще не вернув ясность во взгляд, вопрошала до предела распаленная Бузя.