— Эм... эт чё, музыка с того самого сайта? Ну, который с непотребствами всяки... О, а эту я знаю. Как там её? Мижона! Точно. Канонираша моя. Хм, или не моя? — воскликнул Миша, когда увидел трансляцию с участием старой знакомой, как видно, не блюдущей верность. — С кем это она забавляется? Да блин, выключи уже это музло. Спасибо.
— Агась, Мижона, она самая. А вот эта мелкая, ну которая здесь типа за властную госпожу, так она ее возлюб... хотя даже и не знаю как сказать. Короче, Мижона эта твоя — далеко не только твоя. Эта хитрюга одновременно мутит с пятью мужиками и с двумя девками, не считая сиюминутные, ни к чему не обязывающие связи. И шо характерно, все находящиеся с этой шлюхой в, так сказать, отношениях, думают, что они единственные, и у них прям любоффф. Прикинь?
— Мда-а-а.
— Но ты не унывай! Я отомщу за тебя, Мишунь. За твои поруганные чувства...
— Да какие чувства? Смеешся?
— Не важно! Я всё равно... Не, ну ты видел, видел? Погляди, чё творят! Фу, какие противоестественные отношения! Я решительно осуждаю. Так, ща я их, хе-хе-хе, — потирая руки гаденько так захихикала, очевидно, предвкушающая какую-то пакость Меха, которая, правда, вот неверится, что и вправду чего там осуждала, ибо уж очень лукаво облизывалась, наблюдая за горячими кадрами трансляции. А затем, эта безобразница принялась, даже от усердия высунув язык, ожесточенно клацать на в воздухе перед ней возникшей клавиатуре.
— Слушай, завязывай уже со спецэффектами.
— Ща, погодь. Тэ-э-экс. Готово! Ну чё, поехали?
— Да чтоб я знал, что ты там задумала.
— Ок! Старт!!!
— Ну-ну, главное, не взорви тут всё, и... О, чёй-то? Это ты, я так понимаю, систему свою, что ли, закончила? А, вижу. Ага, — пробубнил Миха, вчитываясь в, так же как и у всех, перед глазами появившиеся строки. Однако дочитав до чего-то, возмутился. — Так, а ты не аху-ху? А, малая? И смени уже, наконец, свой облик... или на более взрослый, или по крайней мере штаны надень. Срамота!
— Ни-за-что! Бе-бе-бе, — покривлялась балованная малолетка, отказываясь менять свой облик, но взяла и отрастила себе, однозначно неуместные на тонкой фигурке, прям «арбузы», причем даже и не подумав заменить провокационный наряд, ну пусть будет, стриптизерши.
— Блин, ну никакого вкуса. Убери этот ужас. Тебе не идет. Да и не стану я, эм, мутить с «галлюцинациями». У меня, знаешь ли, и нормальных баб в достатке, причем как с большими, так и с, эм, не очень. Но главное, они все уже достигли возраста согласия! Поняла? Так что нечего мне тут глазки строить и провокационные видосики включать. И вообще, замени мне уже это пошляцкое задание! — возмутился и отчитал свою несносную собеседницу Миша. Но вернулся к сути. — Некогда мне в эти ваши игрушки играться. Мне, вон, звездолет чинить надо. Поменяла уже? Ну-ка, ну-ка... Починить звездолет(прочитав). Вот, другое дело. Хорошее задание. Принимаю.
— Угу.
— У? Ну чего ты дуешься? Ты же знаешь, как я тебя ценю, Меха. Зачем тебе еще и отношения, а? Эти вот, эм, пошлые телодвижения, попахивающие шизофренией. Кому ты и что хочешь доказать?
— Девочкам это надо!
— Дык, ну какая ты девочка-то? У Искинов разве есть гендер? Фу, не люблю это слово. Ты ж, вон, и в системе обозвалась: Механизм. А чего, кстати, так? Почему не «Механизма»?
— Ну ты сам-то попробуй «Механизма» перевести на Всеобщий.
— А(почесав затылок). Ну да. Точно. Тут же ж у них и правда словообразование несколько иное, чем в нашем с тобой великом и могучем. В женском роде действительно не выйдет. Только Механизм и получается. Ну вот, тем более, я ведь — только с девочками! Поняла?
— Дурак!