– Смотри, сын мой, смотри, смотри... Такое девять лет не увидишь!

– Здесь не гниют даже трупы наших врагов, – восторженно прохрипел Горм.

По ногам дохнуло холодом. Порыв ветра внес в помещение клубы снега. Громадные дубовые створки издали протяжный визг. Каждую из них откатывали по три человека. Сразу за воротами начиналась широкая, расчищенная от снега, дорога. По обеим ее обочинам угрюмыми часовыми возвышались сугробы в рост человека. Вдали дымили костры.

Молящиеся со стоном отпрянули от ворот. Те, кто не поместились в храме, упали на колени. Но Северянин упорно переставлял ноги. Упасть здесь – означало быть растоптанным.

И вдруг... колесница Тора сдвинулась с места. Оказалось, что вращение тысячеголовой массы прервали особые стражники, подчинявшиеся только конунгу-жрецу. Они растолкали молящихся, плечами и копьями образовали широкий проход и сами впряглись в колесницу. Разом натянулись серебряные цепи, бесшумно покатились смазанные колеса, спрятанные под копытами деревянных козлов, громадная статуя с молотом качнулась и поплыла к дверям.

Толпа ахнула.

– Тор едет в Священную рощу!

– Тор примет жертву Девяти!

– Хвала Дизаблоту, хвала ванам!

Бонды повалили наружу. Колесница неторопливо выкатилась через центральные двустворчатые ворота, ее тут же со всех сторон облепили сотни страждущих.

– Идем, идем, – заторопился Горм. – Парни, это бывает раз в девять лет!

Колесница двигалась медленно, рывками, но неуклонно приближалась к Священной роще. Где-то забил барабан. Ему ответил второй, третий... Стражникам помогали дренги местного ландрмана, они отодвигали людей копьями, образовав сплошную живую стену. По периметру рощи застыли всадники с копьями и луками, чтобы никто не проник на церемонию со стороны. Вокруг Золотого Храма полыхали костры, там вовсю готовилось кушанье. А впереди, в зеленом сумраке Священной рощи, дымили другие костры...

По утоптанной колее Тора завезли на опушку. Казалось, сильные козлы сами прокладывают себе путь. Тор покачивался над толпой, его молот слегка подрагивал. Младшие жрецы облачились в длинные серые балахоны, на головах у них, как и у жреца-тула, появились закрытые шлемы с рогами. Эти шлемы полностью скрывали голову. Там, где должны были находиться лица людей, скалили бронзовые зубы морды чудовищ. От этого чудилось – шествие возглавляют не жрецы, а посланцы из нижних миров.

– Дизаблот... Дизаблот... Дизаблот...

Люди выстраивались широким полукругом на опушке. Девять каменных скамей ожидали свои жертвы. Девять жрецов сквозь прорези для глаз смотрели на Тора из своих чудовищных масок. Первой жертвой стал черный петух. Ему перерезали горло и повесили на коротком верхнем сучке ближайшего ясеня. По роще пронесся ветерок, затрепетали пестрые ленты и полотнища, всколыхнулся искристый снег.

– Тебе, защитник Мидгарда, тебе, покоритель исполинов...

– Тебе, носитель молота Мьелльнира, пояса силы и железных рукавиц...

– Обереги нас от великанов!

– Обереги от властелинов тьмы!

Несколько мгновений тишины люди наслаждались блеянием черного барана. По мановению руки верховного тула слуги храма одновременно подняли кривые ножи. На лезвиях сверкнули руны. Словно даря милость своему народу, Тор раздвинул тучи. Скупой солнечный луч выбил искры из снега.