– Хотим насладиться нашим счастьем до приезда высоких гостей, – ответил за герцогиню Альваро, выводя меня на улицу.

На наши головы тут же обрушилось цунами из риса, сладостей, звонких монет и лепестков роз.

– Да здравствуют герцог и герцогиня Альба! – со всех сторон начали доноситься поздравления.

Мы с трудом пробирались сквозь живой коридор из подданных герцога, которые продолжали осыпать нас цветами и деньгами. Я на какое-то время забыла о своем противостоянии с новоиспеченным супругом и была по-настоящему счастлива. До тех пор, пока не рискнула поднять голову. Как назло, взгляд сразу же зацепился за высокий дуб, росший неподалеку от часовни. Мне показалось, что за деревом кто-то прячется, и я напрягла зрение. Интуиция меня не подвела – из-за широкого ствола выглядывало знакомое смуглое лицо.

Зола, точно воришка, подсматривала за нами, не рискуя показаться на людях. Я присмотрелась и увидела, как она украдкой смахнула с лица слезинку, после чего быстро спряталась обратно за дуб и прошмыгнула в открытую дверь флигеля для прислуги.

Неужели герцог действительно выполнит свое обещание и не позволит людям судачить о нас? Тот факт, что я не увижу ее лица за свадебным столом, как следует поднял мне настроение.

Альваро вывел меня через боковые ворота внутреннего двора на лужайку перед дворцом, которая была заставлена длинными столами, застеленными белоснежными накрахмаленными скатертями.

Денег на торжество не пожалели. От обилия блюд и напитков глаза сначала собирались в кучку, а затем разбегались в разные стороны. Вспомнился советский кинематограф – «почки заячьи верченые, уши кроличьи крученые, икра черная, икра красная…»

Скоморохи и музыканты развлекали народ – пели, плясали, играли на лютнях и свирелях, кувыркались по земле и показывали акробатические этюды.

Народу было столько, что у меня случилось дежавю – не попала ли я, часом, на родную «Юморину» образца семнадцатого века?

Герцог проводил меня до главного стола, который стоял чуть поодаль от всех остальных, и усадил на одно из двух высоких кресел, которое своей формой напомнило мне королевский трон.

– Прошу. – Он подал мне бокал с игристым вином, который оперативно наполнил невесть откуда появившийся лакей в зеленой ливрее.

– Благодарю. – Я приняла бокал и пригубила напиток.

Не успела я поставить бокал на стол, как к нам подлетела герцогиня Гарибальди в компании отца Санчоса и в привычной ей бесцеремонной манере уселась рядом с герцогом. Священник расположился слева от меня.

– А ну-ка, дорогой герцог! Плесните мне вина с ваших виноградников. – Королевская тетушка жестом отправила восвояси лакея и подсунула свой бокал под нос Альваро, который, ничуть не смутившись, лично уважил дорогую гостью.

– С удовольствием, дорогая герцогиня! – ответил мой муж, протягивая ей бокал. – С вас первый тост!

Герцогиня расплылась в довольной улыбке, затем встала, пыхтя и кряхтя от усердия, ибо вылезти из-за стола с ее комплекцией было гораздо сложнее, чем сесть за него, а потом несколько раз постучала десертной ложечкой по ножке бокала, призывая гостей утихомириться и послушать.

– Я поднимаю этот бокал за здоровье молодых – герцога и герцогини Альба! – прогремела она, точно оратор на трибуне. – Пусть Господь никогда не разъединит влюбленных!

Со всех сторон послышались крики «Ура» и «Аминь», а я уставилась на нее с недоумением – неужели и она играет в этом спектакле?

Герцогиня залпом опрокинула свой бокал и уселась на место, облегченно выдохнув, а затем нагнулась ко мне и тихонько проговорила: