Мне пришлось взять под руку дона Лоренцо, который светился от счастья, как рождественская елка, и отправиться за толстяком в боковой флигель дворца. Меня провели по узкой темной лестнице (скорее всего, ей пользовалась прислуга) на второй этаж и заперли в большой и красиво обставленной спальне. В центре комнаты на деревянном подиуме возвышалась огромная кровать под бархатным балдахином, у окна стояла настоящая ванна, а в углу расположился туалетный столик с большим овальным зеркалом и изящное кресло на тонких ножках.

У стены напротив кровати из красного кирпича был выложен настоящий камин. Едва я закончила осмотр апартаментов, как дверь бесшумно открылась и в комнату вошла девушка. В руках у нее было невероятной красоты платье из золотой парчи, расшитое серебряными нитями и украшенное жемчугом по линии глубокого декольте.

– Я Анна, горничная. Прошу вас, графиня, примерьте это, – проговорила девушка, не поднимая головы.

Я с удовольствием скинула с себя ненавистный костюм серой мыши и надела платье. Племянница маркиза была немного меньше меня, поэтому платье слегка сдавливало в талии и груди, но в целом смотрелось весьма недурно, а если откинуть ложную скромность – чувствовала я себя в нем настоящей королевой.

– И как? Хорошо сидит? – спросила я для пущей уверенности у прислуги.

Анна смущенно улыбнулась и покраснела.

– В жизни не видела более красивой женщины, чем вы, графиня. Вот только… – Она закусила губу, почувствовав, что сболтнула лишнего.

– Вот только что? – переспросила я.

Девушка замялась и виновато посмотрела мне в глаза.

– Пусть ваша светлость меня простит, но мне кажется, к этому платью больше пойдут распущенные волосы, перехваченные сбоку каким-нибудь украшением.

Я посмотрела на свое отражение в зеркало и нахмурилась. Девушка была права. Мои бараньи рога были тут совсем не к месту. Быстро справившись со шпильками, я распустила косы и встряхнула волосы руками. Золотистые локоны рассыпались по плечам, а за спиной послышалось восторженное «ах».

– Вы великолепны графиня. – Анна подбежала к туалетному столику и из ящика достала заколку, украшенную высушенным цветком розы.

Она ловким движением приколола ее мне на висок, а затем осторожно поправила пряди на спине и плечах.

– Теперь все. Можно идти.

Я в последний раз посмотрела на свое отражение и не смогла сдержать довольной улыбки. И даже мои дрянные жмущие туфли не могли в это мгновение испортить настроение. И даже как-то обидно стало за мои былые комплексы и ужасное отношение к собственной красоте во время семейной драмы. Женская красота – это одновременно и дар, и оружие, которое в умелых руках может завоевать мир. Теперь-то я уж точно не позволю себе поедать килограммами тортики. Ибо моя красота – это единственное, чем я владею в этом новом мире и что может спасти меня.

За дверью меня ждал папенька. Увидев свою Фике в столь роскошном наряде, он застыл в изумлении. В его взгляде читалось восхищение и даже что-то похожее на уважение.

– Моя Фике! Моя красавица! Воистину, судьба верно распорядилась нашими жизнями, выбрав именно тебя в качестве королевской избранницы!

– Воистину, – выдохнула я, вспомнив, кому вся эта красота достанется. И радость как-то незаметно улетучилась с моего лица.

Внутри началось настоящее восстание. Пока мы поднимались по лестнице на третий этаж, где и располагался бальный зал, мое сердце подпрыгивало так, будто мне предстояло произнести речь на церемонии вручения «Оскара». Я в жизни никогда так не волновалась и не испытывала подобных чувств. Теперь я на своей шкуре узнала, что такое скрученный в трубочку желудок, кишечная колика и холодок, бегущий по венам.

Чем выше мы поднимались, тем громче звучала музыка и веселые голоса придворных.