– Я не ангел, – ответила я тебе, почему-то расстроенная тем, что твои слова вызвали нежеланное воспоминание.

– Может, и нет, хотя очень похоже. Бутылочка со смесью уже готова, возьми в холодильнике. – Ты опять зевнула и шаркающей походкой направилась в спальню.

Я разложила коляску, посадила и пристегнула Салливана, затем накинула куртку, и мы вышли из дома.

– Ну, вот мы и остались с тобой наедине, дружок, – певучим голосом сказала я. Мальчик беззубо улыбнулся в ответ, и внутри у меня все растаяло. Обожаю улыбки малышей. Когда Аарон впервые улыбнулся, я тут же достала его детский альбом и записала дату.

Тогда я записывала все подробности его жизни.

Первое слово Аарона: мама.

Начал ползать: в семь месяцев.

Начал ходить: в десять месяцев.

Первая стрижка: в два года.

Я не упускала ни одного момента. Даже написала несколько писем, чтобы он прочитал их в будущем, когда уже сам станет отцом.

Интересно, а ведешь ли ты такой альбом для Салливана? Заносишь ли ты туда все важные детали?

Я толкала перед собой коляску, и ее скрипучие колеса нарушали тишину. Под ногами хрустели листья. Салливан внимательно рассматривал голубое небо. Пейзаж был восхитительный, как с картинки: деревья, высаженные по обеим сторонам улицы, соединялись аркой посередине.

Мы добрались до Саттер-стрит, прошли мимо антикварных магазинов и ресторанов. Я часто гуляла здесь с Аароном, когда он был маленьким. Удивительно, что в такую чудесную погоду здесь так мало людей.

Ближе к концу улицы зазвонил мой телефон. Первым делом я подумала, что это ты. В панике выхватила мобильный из кармана, но это была Кристина.