– Что ты хотела сказать?
– Ничего. Я устала, хочу спать.
– Нет, ты точно начала что-то говорить. – Снова умоляющий тон. По его глазам я видела, что Рафаэлю действительно это нужно. – Пожалуйста, давай поговорим.
Если бы я открыла рот и поделилась с мужем всей той болью, которую держала внутри, мне бы стало намного легче… Проблема в том, что раньше он уже подталкивал меня к подобным откровениям, а потом перевирал мои слова и валил на меня всю вину. Доверив Рафаэлю свои потаенные мысли, я чувствовала себя только хуже.
– Нет, – уверенно ответила я.
В лунном свете было видно, как помрачнел взгляд Рафаэля. Он молча повернулся ко мне спиной и заснул. Моя половина кровати стала пустой и холодной. Сердце обливалось кровью. А если бы я все же сдалась и поговорила с ним? Изменилось ли что-нибудь на этот раз?
В понедельник утром я первым делом выбросила красное неглиже.
За выходные мы с Рафаэлем занимались сексом еще несколько раз, и он настаивал, чтобы на мне непременно было это дурацкое белье. К воскресенью я уже начала жалеть, что вообще его купила.
Я захлопнула крышку мусорного бака и взглянула на свою руку – вся в синяках, от темно-сиреневых и серых до блевотно-желтых. В постели Рафаэль крепко хватал меня, впивался ногтями в мою кожу, и если раньше я уверяла себя, что все это ради удовольствия, то сейчас задумалась: может, он хотел причинить мне боль?
После пятницы он ожесточился, словно за что-то меня наказывал. В субботу вечером сомкнул ладони на моей шее, и я тут же высвободилась из его хватки.
– Да расслабься, я же понарошку, – сказал он в ответ на мой суровый взгляд и рассмеялся, будто моя тревога была совершенно не к месту.
Однако тревожилась я не зря, потому что когда-то Рафаэль уже делал мне больно.