– Моложеное, – раздался вдруг тоненький голосок.

Что за чудо! В моей тележке сидел Аарон.

Ну слава богу. Я так долго ждала его возвращения.

Я взяла его на руки.

– Мама, – произнес он.

– Правильно, мама, – радостно повторила я, и в груди стало очень приятно и тепло.

Я бросила тележку – не с каким-то зловещим умыслом, а потому что еда меня больше не интересовала. Какое дело до продуктов, когда мой малыш снова со мной!

Не успела я дойти до машины, как услышала крик – это вопила родная мать мальчика. Через пару секунд меня окружили сотрудники магазина, в том числе и охранник.

– Отдайте ребенка.

– Нет. – Я покачала головой. – Это мой сын.

– Это не ваш ребенок. Отдайте его.

– Он ведь сидел в моей тележке… – пробормотала я, когда малыша вырвали из моих объятий.

Остаток дня я провела в участке, отвечая на вопросы полицейских. Рафаэль явился ближе к вечеру и был вне себя от ярости. Та женщина не стала предъявлять обвинения, потому что все в городе знали о смерти Аарона. Рафаэль объяснил ей, что я вовсе не пыталась украсть мальчика. Помешательство – вот как все это называли. И полицейские, и психотерапевт, и мой собственный муж… Я ненавидела это слово, хотя именно благодаря ему сумела избежать тюремного срока. Рафаэль поначалу хотел отправить меня в психиатрическую клинику, но в итоге мы нашли компромисс – я согласилась раз в неделю ходить к доктору Хиллерману.

Я думала, эти сеансы помогут нам обоим, однако Раф отказывался даже возить меня туда, не то что посещать. Надеялась, что муж увидит – я пытаюсь быть сильной.

Ничего не вышло. После смерти Аарона он замечал во мне одни слабости.