– Джуд, тебе уже нужно идти. Ты ведь опоздаешь на автобус!

– Уже опоздал. Я позвонил маме, она с тобой нас заберет. Надень мою толстовку. Она длинная, и ты сможешь прикрыть ею… – Он кашлянул. – Ну ты сама поняла.

Я покраснела от стыда.

У всех моих знакомых девочек месячные начались уже давно. У меня же они начались в возрасте пятнадцати лет в школьном коридоре. И, конечно, это случилось на виду у ребят, которые постоянно высмеивали меня, и у Джуда. Больше всего сейчас мне хотелось провалиться сквозь землю. Но никто моей мольбы не услышал. Я все еще твердо стою ногами на полу.

– Спасибо, – признательно прошептала я ему и надела толстовку Джуда.

Она оказалась мне очень велика и доставала мне до середины бедра, прикрывая все, что нужно было прикрыть. Толстовка пахла кондиционером для белья, которым пользуется мама Джуда, гелем для душа с древесными нотками и мятной жвачкой. Она пахла Джудом.

Я робко вышла из туалетной кабинки, избегая его прямого взгляда, и направилась к раковине, чтобы помыть руки.

– Это отвратительно…

– Да не парься ты. Ерунда!

Легко ему говорить. Мы вышли из женского туалета, и я украдкой посмотрела на него. И правда, непохоже, чтобы ему было очень противно. Он ободряюще мне улыбнулся и даже не стал меня подкалывать.

– Э-э-э… Я постираю твою толстовку и завтра верну ее тебе.

– Оставь ее себе. – Он придержал для меня входную дверь.

Я вышла на улицу и сделала большой глоток горячего, душного воздуха.

– Но это ведь твоя любимая толстовка!

– Поэтому я и хочу, чтобы ты оставила ее себе.

Он встал рядом со мной и бросил все три сумки прямо на тротуар. Мы стали ждать, когда за нами приедет его мама.

– Почему? – непонимающе спросила я.

– Потому, Лила, что если парень не хочет отдавать тебе свою любимую толстовку, то и времени твоего он совсем не стоит.

Я повернулась к нему и внимательно вгляделась в его красивое лицо. Он улыбнулся мне, и на его щеках появились милые ямочки. Дыхание застряло где-то у меня в горле. Он дернул меня за шнурок на толстовке.

– Слушай, мне нравится, как она на тебе сидит. Намного лучше, чем на мне.