Во двор вошёл Илья Никитич с расписной домрой в руках. Он аккуратно передал её в руки Тани, пока она поудобней усаживалась на скамейке. Закинув ногу на ногу, она начала настраивать инструмент. Немного погодя, она провела пальцами по струнам. Двор наполнился красивой мелодией с примесью старины и народного творчества. Девочка звонко запела, разрезая пространство своим убаюкивающим мелодичным голосом. Она рассказывала про тяжёлую судьбу обычной русской девушки, контрастируя бодрым мотивом. Иногда она разбавляла куплеты улюлюканьями, присущими народным песням, от чего моё тело покрывалось мурашками. Я невольно загляделся на неё, полностью игнорируя всё окружающее меня пространство. Сейчас существовала только Таня и её домра. Она медленно покачивалась в такт песни, расслаблено закрывая глаза и широко улыбаясь. Мне захотелось остаться в этом моменте навечно, но, к моему сожалению, песня подошла к концу и девочка отложила домру в сторону.

— Э-это очень красиво… — Данил ошарашенно смотрел на подругу, покрывшись румянцем.

Таня уверенно улыбнулась и горделиво подняла голову.

— Танюша очень талантливая девочка. — Илья Никитич обнял внучку за плечи. — И такая красавица, повезёт же её будущему мужу.

Таня густо покраснела и отвела глаза, а Артём иронично скривился.

— Повезёт — это слабо сказано. — Сказав это, он невинно улыбнулся и захлопал ресницами.

Подруга, незаметно для дедушки, бросила в Артёма ледяной взгляд. Данил же покраснел пуще прежнего и опрокинул ещё одну рюмку. Я молча глянул на Таню, говоря без слов, что благодарен ей за песню. От этого, казалось, она сейчас провалится под землю. Илья Никитич ещё недолго посидел с нами и вышел из-за стола, чтобы растопить баню на вечер и пойти немного отдохнуть.

— Ну что… — Лицо Тани вновь приобрело ехидное выражение, пока она открывала новую бутылку. — Давай посмотрим, какой ты «подготовленный».

— Смотри, чтоб твою мёртвую тушу «полисорбом» отпаивать не пришлось. — Артём расплылся в лукавой улыбке, откидываясь на спинку скамейки. — Наливай давай.

Я обвёл этих двоим недовольным взглядом и устало вздохнул. Данил протянул мне рюмку.

— Ну, а что, мы хуже что ли? — Сказал друг, пьяно улыбаясь. — Давай тоже выпьем.

Следующие несколько часов прошли в каком-то невероятном деревенском угаре. Мы с Данилом неспешно потягивали самогон, пока Артём и Таня быстро опустошали свою бутылку. Через какое-то время алкоголь настолько ударил в голову, что мы принялись с Данилом играть в карты, переняв правила с одной популярной компьютерной игры. Таня, очевидно, была пьяна, но выглядела бодрой и вполне адекватной, пока Артём начал покачиваться на скамейке, что-то бормоча себе под нос.

— Так, братан, тебе хватит. — Я с прищуром посмотрел на друга. — Ещё немного и ты блевать пойдёшь, давай завязывай.

— Ч-чего, ты чё, Кир? — Артём встал, держась за стол и шумно сел рядом со мной, порывисто обнимая меня за плечи.

Таня беззлобно хихикнула, а Данил недовольно смотрел на Артёма, который сел на наши карты.

— Бля, братик, я тебя так люблю. — Артём это говорил с трудом выговаривая слова. — Ты бы только знал, как я тебя люблю, пиздец!

Я ошарашенно уставился на друга, но вскоре слабо улыбнулся и расслабился.

— Тём, тебе на сегодня хватит. — Сказал я, по-доброму смотря на него.

— Да и похуй. — Артём, покачиваясь, принялся неаккуратно рыться по своим карманам. — На, езжай.

Друг кинул ключи от машины в Таню, от чего та расплылась в горделивой улыбке.