– Стой, кто идет?!

– Мушка!

– Москва!

– Вы, что ли, разведка? А командир кто? – подошедший был не милиционером, а солдатом «мотомехчастей МВД». Точнее, младшим сержантом – на погонах краснели лычки. Судя по красным глазам и чуть замедленной речи, младший сержант не спал третьи сутки. Не меньше, во всяком случае.

– Нету командира, к генералу побежал. Я за старшего, – отозвался Петряев, здоровенный, как скала, «дед»-сержант. – Куда идти?

Перебежками двинулись за «эмвэдэшником». Разбитые дома попадались чаще, под ногой звякнул «хвост» минометной мины.

– Вы под ноги смотрите, у них не все взрываются, – обернулся младший сержант.

– …твою мать, земеля, не мог раньше сказать?!

– Привык, – проводник пожал плечами. – Я с самого начала здесь. Мы село держали, когда полезли. Всемером. Четыре часа, потом десант подошел, отогнали. Ничего. Командира вот убили, сволочи. И ранили двоих.

Этот невыспавшийся человек не хвастался. Он не был героем. Он просто сделал свое дело, и теперь невыносимо хотел спать. Вот только проведет на свои позиции смену – и спать…

Вышли к окраине. Ниже текла речушка, ручей даже – конец лета, все пересохло. На берегу нелепо застыл самосвал с поднятым кузовом. «КрАЗ». Двигатель разворотило взрывом. Чуть дальше виднелся мостик с обугленным остовом машины – похоже, «Жигули».

– Вон там мы сначала сидели, – младший сержант показал на редкую цепочку окопов. – Потом, когда они поперли, отошли выше, в те дома, – ствол автомата качнулся в сторону груды развалин. – Они градобойки выкатили на холм, на прямую наводку. И мины швыряли. Потом мы в школе засели, с местными. Пока отходили, лейтенант нас из «снайперки» прикрывал, а сам не уберегся. Занимайте дома, там обзор хороший. Вода за школой в колонке. Не сильно поднимайтесь, тут где-то у них еще пулемет стоит. Никак не найдем, даст пару очередей и заткнется. Ну, я пошел.

Вдоль долины перекатывался грохот – однополчане Вакулы никак не могли разделаться с батареей боевиков. Над головой проскользнул вертолет, ударил дымными полосами по лесу на склоне. Ринулся вниз, к склону, рыча пушками – было видно, как черным дождем сыпятся гильзы.

Пришел капитан, поставил боевую задачу. С лязгом и грохотом приполз танк – из люка механика виднелась знакомая физиономия. Подъехали «бээрдээмы», подкатил грузовик, из кузова которого торчали стволы «зушки» – спаренной зенитной установки. Афганский вариант.

Громовые раскаты пушки. Злобное рычание зенитки. Басовитый клекот «владимировых» – крупнокалиберных пулеметов бронемашин. Пыль и дым на склоне. Разведвзвод перекатился через долину, мимо разбитого «КрАЗа», полез вверх, в лес – искать и уничтожать «градобойки», снайперов, пулеметчиков.

Советский Союз. До ГКЧП – год. Через год две республики, разделенные здесь высохшей речкой, станут суверенными государствами, конфликт будет предметом обсуждения в ООН и Совете Европы. Чтобы дипломатам было с кем впоследствии вести переговоры, по рыжей глине и серым камешкам скользят кирзовые ботинки пацанов со всей пока что большой страны.

Впоследствии очень многие зададут себе вопрос: «Кому это было выгодно?», и каждый ответит по-своему. Каждый будет в чем-то прав. Правду не захочет узнать никто. Или не сможет. Вполне возможно, не было ни правды, ни выгоды. Просто два народа решили, что тысячи лет рядом – это слишком мало, чтобы породниться. И слишком много, чтобы дальше жить вместе. Академики будут искать связь между «сепаратистскими выступлениями», «массовыми беспорядками» – и несколькими землетрясениями, вспышками на солнце, изменениями магнитного поля планеты и уровня океана…

– Не спи, свалишься! – Юрий Натанович ловко спрыгнул с лошади. Александр слез гораздо медленнее. Интересно, через сколько лет он будет скакать, а не просто держаться в седле? Прямо не верится, что этот егерь еще не так давно сидел в кабине боевого вертолета… в цирке бы ему выступать. С джигитовкой. – Первым заряди сигнальный, красный.

Александр тихо щелкнул затвором «самозарядки», вставил в магазин патрон из задней части патронташа, снова плавно отвел и подал вперед рукоятку. Двенадцатый калибр – если что, можно и сигнальный… одного удара хватит. И пламя такое, что сталь не выдерживает. Вот тебе и спокойная мирная жизнь. Вот тебе и уединение на природе. Впрочем, никто тебя после сокращения в егеря не гнал, сам подался. Берегите природу, мать вашу! Ну, пошли, будем беречь.

– Санек, ты раньше времени не суйся. Будешь меня прикрывать. Постарайся идти потише, вроде должен уметь. Зайди чуть сбоку и смотри внимательно. Говорить я сам буду, твое дело – чтобы нас не подстрелили. Если кто рыпнется – первый предупредительный. Перед носом, но чтобы не обжечь. А в общем… по обстановке. Понял?