– Только если есть веские доказательства.
– Я не оставляю следов. Вспомни, Равен Каванар был изменником, но, чтобы избежать огласки, ему не предъявили обвинение, а просто сослали.
– Денривов просто и по-тихому уничтожили.
– Ну, я же в любом случае, не собираюсь становится изменником. Теперь мне тем более есть что терять.
Он явно посчитал разговор оконченным и поцеловал Дани в лоб:
– Поехали в поместье, раз Маргрит настаивает. Да и на шествие лучше явиться из родового гнезда Эстелларов. Я пришлю к тебе Мириту, чтобы помогла одеться.
Дерек ушел из их маленькой, по меркам аристократов, но уютной, по меркам Дани, комнаты. Она с тоской оглядела деревянные балки и массивную дверь в спальню, сейчас плотно прикрытую. «Золотой пес» наполняло уютное дерево, тепло и ароматные запахи с кухни. А если прислушаться, то легко можно было разобрать гул голосов и хохот с первого этажа. Дани любила это все. И совершенно не хотела возвращаться в поместье Эстелларов, огромное и холодное, больше похожее на склеп. Маргрит пыталась придать ему обжитой вид, но отец сопротивлялся изо всех сил, со своей непрекращающейся скорбью по мертвому сыну. Год уже прошел, а он до сих пор не мог смириться. И уж точно не мог принять Дерека.
Но больше всего Дани боялась, что это все исчезнет. Новая жизнь, «Золотой пес», а главное, Дерек. Она не могла представить свою жизнь иной. Но что если изменяющееся время заставит? Дани боялась Гильдии. Хотя и понимала, что это часть Дерека. От которой он никогда не откажется.
На Дани было только нижнее платье и корсет – подумать только, что бы сказал отец, если узнал, что она в таком виде перед кем-то разгуливает! Даже если этот кто-то – ее муж. Но Конрад Эстеллар, кажется, и на свадьбе-то был лишь потому, что не появиться стало бы совсем неприличным.
Дани потянула за ленту, стягивающую волосы, и они густым темным потоком рассыпались по плечам. Платье из тяжелого темного бархата уже было приготовлено, но девушка прошла мимо него, к окну. Оно выходило на просторную улицу, за которой расстилался небольшой парк – тот самый, где Дани когда-то впервые увидела Дерека Валентайна.
Теперь большую его часть занимал дракон. Уютно устроившись между кустов, он (а точнее, она) вытянула морду вверх, прикрыв глаза и греясь на солнце. Почувствовав взгляд Дани, драконица раскрыла глаза и повернула чешуйчатую морду к ней. Свернули тускло золотистые чешуйки.
– У меня просто очень много страхов, Фанави. А разве драконы не грустят?
– И больше – никогда?
С тех пор, как появилась драконица, Дани почти каждый день открывала что-то новое для себя. Простая философия чешуйчатых поражала и удивляла ее. Как такие могучие создания, способные парой ударов разрушить «Золотого пса» до основания, могут быть так деликатны, миролюбивы и зависимы от людей? Как-то Фанави сказала, что драконы не делают ничего, что могли бы не одобрить связанные с ними люди.
Къяр Ревердан
В одной из башенок поместья Реверданов Къяр первым делом после возвращения устроил комнату для медитаций. Круглая и небольшая, она оставалась совершенно пустой, с гуляющими сквозняками и неповторимой тишиной. Верный Джонас стоял у дверей, не позволяя никому побеспокоить господина в подобные моменты.