И в этот самый момент Мадлен тронула меня за плечо, привлекая внимание…

…Сквозь незанятое пространство реечной перегородки было видно следующий ряд – как раз с импрессионистскими пейзажами. Я узнала приземистую фигуру леди Уилфилд, затем разглядела и самого графа в старомодном костюме… А чуть в отдалении от них стояла, беседуя с художником и ослепительно улыбаясь, мисс Купер – в ярком платье, синем с оранжевыми розами, и в расшитом серым бисером удлиненном болеро.

Я захотела подойти поближе и стала оглядываться в поисках прохода, когда меня окликнули знакомым голосом – правда, необычно тихо.

– Не надо, Виржиния. Вас заметят.

– Эллис! – Я обернулась, просияв от радости. Детектив стоял буквально в шаге от дорожки, прячась от публики за развесистым кустом жасмина. – Вы здесь! И уже давно?

– Достаточно давно, – кивнул он, неловким движением поправляя клетчатый шарф, и повторил: – Не ходите за ней. Не так открыто.

– Почему? – удивилась я. – Мисс Купер так наблюдательна?

Из-за облака на мгновение пробилось солнце – слепящая золотая вспышка в мутной пелене.

– Не она, – качнул головой Эллис. – Её спутник. Знаете, она обратилась к нему – «мистер Фокс», такая лисья фамилия… Но он больше похож гадюку с оклендских болот. Чёрную и откормленную… и чуткую к чужим шагам. Будьте осторожнее, Виржиния.

Я вспомнила присланную Финолой Дилейни змею – и содрогнулась.

– Думаете, мисс Купер находится под влиянием… преступника?

– Почему же сразу «преступника», – вздохнул Эллис. – Вы хоть что-нибудь разузнали об этой девице? Происхождение, биографию и прочее? Нет? Ну, конечно, главное – придумать план слежки, созвать толпу дилетантов, а занудной работой пусть занимается кто-нибудь другой… Не обращайте внимания, Виржиния, – поправился он быстро, заметив, как мечтательное выражение лица у Мэдди сменяется многообещающе-мрачным. – Это у меня, так сказать, весенний сплин. Или летний. Вам какой больше нравится?

Не переставая болтать, он увлекал меня всё дальше по лабиринту мира живописи, пока мы, совершив какой-то невероятный манёвр, не оказались с противоположной стороны от «импрессионистского уголка», прямо за щитами из реек. Сквозь щели между вывешенными картинами мисс Купер и её спутника было прекрасно видно – правда, на сей раз со спины.

– Ну, так-то лучше, – удовлетворённо заметил Эллис. – А теперь будем осторожно, неторопливо следовать за ними по параллельной линии без риска встретиться на ближайшем перекрёстке.

Вспомнив, куда вела дорожка, по которой мы с Мэдди с такой горячностью устремились за колонианкой и её таинственным спутником, я покраснела. Совсем немного, но детектив заметил и улыбнулся.

– Вы что-то говорили о биографии мисс Купер? – осведомилась я, чтобы перехватить инициативу. – Очевидно, вы уже в точности всё узнали?

– И даже заглянул в её смешную книжку, – весело согласился Эллис. – И могу сказать вам одно. Если эта девица – фальшивка, то невероятно талантливая и, по меньшей мере, знакомая с оригиналом лично.

– Поясните, – коротко попросила я. – Талантливая – то есть «талантливая актриса, способная сыграть настоящую мисс Купер исключительно правдоподобно и обмануть всех»?

Мэдди ускорила шаг, чтобы поравняться с нами, и вздрогнула, услышав слово «актриса». Детектив взглянул на неё искоса и почему-то понизил голос:

– Да, совершенно верно. Впрочем, склоняюсь к тому, что она всё же настоящая. Аргумент первый – полное внешнее сходство, – начал перечислять Эллис, загибая пальцы. И, как уже много-много раз до этого, в груди у меня на секунду появилось пронзительно-щемящее чувство из-за контраста между аристократически светлой кожей, изящными запястьями и грубой, дешёвой тканью рукава. – Ваш замечательный друг ла Рон, у которого дома целая коллекция газетных вырезок, снабдил меня небольшой статейкой про эту самую Купер и её дружбу с бромлинскими ширманками. Так вот, статья, может, и небольшая, но фотография там была приличная. И женщина из газеты – точь-в-точь как наша Купер, даже дохлая птичка имеется.