Миша вопросительно взглянул на Якова Ароновича. Тот кивнул: можно приступать к делу.

Следопыт достал из-под верстака большую спортивную сумку. Аккуратно развернул холщовую тряпку и передал Николаю немецкий автомат. Взвесив оружие в руках, тот удивился его тяжести. Миша снисходительно усмехнулся:

— Тяжелая машинка. В снаряженном состоянии — почти пять килограммов. Как любят писать в газетах — «шмайссер».

С покровительственными интонациями отличника-всезнайки он продолжил пояснения:

— Настоящее название — пистолет-пулемет МР-40. От исходной модели 1938 года отличается незначительными деталями. Вначале разрабатывался для десантных и танковых подразделений, позже стал основным стрелковым оружием сухопутных частей вермахта. Калибр — девять миллиметров под патрон Люгер/Пара, темп четыреста-пятьсот выстрелов в минуту, эффективная дальность — порядка ста метров. В общем, так себе машинка… Наши автоматы Шпагина и Судаева по всем параметрам его превосходят. Но вещь культовая, и в ближнем бою…

— Простите, что прерываю наивным вопросом, а стрелять-то из него можно?..

Миша забрал автомат, отстегнул магазин, привычно и ловко снарядил его несколькими патронами. Потом закрепил оружие в специальном зажиме и вдвинул ствол в металлическую трубу с резиновым кожухом.

— Глушитель такой, — пояснил он.

У противоположного конца трубы он установил отрезок довольно толстой доски и, спустив затвор, дал короткую очередь. Звук выстрелов действительно глушился, зато отчетливо было слышно, как пули пробивают древесину…

Отстегнув магазин, «черный следопыт» пояснил:

— Машинка с дойчевского военного склада. Только смазку старую снял — и готово.

Он демонстративно передернул затвор. И, посмотрев, как умело Николай повторил его действия, усмехнулся:

— Ну, ты, похоже, человек грамотный, разберешься — куда чего совать. Вот два полных магазина — шестьдесят четыре патрона. Да, смотри во время стрельбы за ствол не хватайся — руки сожжешь.

Миша снова порылся в своей безразмерной сумке и извлек оттуда довольно крупную кобуру из коричневой толстой кожи. Лукаво усмехнувшись, предложил:

— Угадай, что у меня здесь? — и начал понемногу извлекать из кобуры пистолетную рукоять. — Обычно начинают кричать: парабеллум, парабеллум… А это ни фига не «люгер», а совсем другая машинка.

Он показал пистолет, формой действительно напоминавший знаменитый немецкий «Люгер Парабеллум». Николаю вспомнилось, что название оружия повторяло вторую часть известного латинского изречения: «Si vis pacem, para bellum» — «Хочешь мира — готовься к войне».

Миша продолжал пояснять:

— Это «Вальтер Р-38» — калибр тот же, что и у МР, — девятимиллиметровый. Емкость магазина восемь патронов, вес восемьсот граммов. На вооружении немецкой армии с 1938 года — основной пистолет Второй мировой. Очень надежная, неприхотливая и простая в обращении машинка. Рекомендую. Тут, — он похлопал по кобуре, — две снаряженные обоймы.

Передав Николаю кобуру, Миша присел на верстак, предоставляя разговоры о деньгах Якову Ароновичу. Тот бодро взялся за любимое дело:

— Мишенька забыл добавить, что оба раритета, — он упорно избегал слова «оружие», — в прекрасном состоянии. Более того, совершенно новые. И я вам, Коля, должен сказать, что я сам впервые вижу такие экземпляры.