Несмотря на плохое качество связи, низкий голос Гордона был хорошо слышен.

– Не знаю. На всякий случай запер Гарольда и некоторых других в карантин: вдруг это вирусное. Симптомы какие-то странные.

Джек резким жестом надел бейсболку:

— Не понимаю.

— Я и сам не понимаю. Гарольд визжал как резаный. Оказалось – у него переломы передних ног и три треснутых ребра. Ребра, вероятно, от падения. Причина мне не понятна. У двух других — Бетси и Томми –покраснение и вздутие шкуры, будто они на солнце обгорели. Утром я обнаружил, что Джезабел бьется лбом о столб забора, словно хочет пройти сквозь него.

Джезабел была самой умной свиньей на ферме. Она понимала до сотни команд.

– Что с лошадьми и ламами?

— С остальными животными все вроде в порядке. Кормлю и обихаживаю, как обычно. Извини, Джек, пока что это все, что могу сказать.

– Понятно. Я бы сказал «позови ветеринара», но ты он и есть, да еще из лучших в округе. Заботься о них. Я несколько дней буду вне связи. Да, еще: ты деньги в сейфе нашел?

— Да. Заплатил банку и рабочим, но денег все равно не хватает. Я только надеюсь, что ребята не сбегут. Без них мне не справиться.

Джек чувствовал, что потолок словно придавливает его к полу. С одной стороны, он собирался отправиться туда, где ни один человек до него не бывал. С другой — рушилось дело его жизни, и он мог только беспомощно наблюдать за крушением.

— Джек, ты здесь?

-- Да, Гордон.

– Поверь, мне неприятно грузить тебя дурными новостями.

– Не твоя вина. Как только будут деньги – пришлю

– Вы там откопали свой метеорит?

– Можно сказать, что да, – Джек невольно улыбнулся.

– Круто! Твой отец, где бы он ни был, гордился бы тобой.

Джек заметил, что он опять потирает кончики пальцев, – даже «подушечки» покраснели. Сейчас было не время вспоминать о прошлом, и Джек просто поблагодарил Гордона и пожелал ему «держаться».

•••