— А? — резко отстранилась Эмилия с озадаченным лицом.

— Покров где? — спросил я и демонстративно постучал указательным пальцем нахмурившейся девушке по лбу.

— Ой, — залилась краской Эмилия, обиженно толкнула меня руками и отвернулась к окну с надутыми как у хомяка щеками.

Но покров вернуть смогла мгновенно. Быстро схватывает. Умничка.

За потрескавшимся и частично оплавленным иллюминатором проплывали светло-коричневые крыши старого европейского города, который встречал нас пасмурной ветренной погодой.

Широкая полоса центрального аэропорта княжества на северо-западе от города была по периметру обставлена противовоздушными военными установками, а все подъезды к зданию укутаны в грубые объятия колонн военной техники.

Стоило нам войти в воздушное пространство пограничного княжества, как под лопаткой заныло от стойкого ощущения десятков наведенных на нас орудий.

Протоколы безопасности в регионе на военном положении написаны кровью русских бойцов и за малейшую слабину здесь расплачиваются жизнью.

— Внимание, дорогие пассажиры, — раздался по громкоговорителю бодрый голос Анны Зверевой, стоило шасси коснуться посадочной полосы и начать тормозить, — наш борт совершил посадку в центральном аэропорту Пражского княжества имени Макара Степановича Багратиона. Температура воздуха плюс семнадцать градусов. Местное время одиннадцать часов пятьдесят восемь минут. Прошу не отстегивать ремни безопасности до полной остановки самолета и…

В этот момент снаружи раздался громкий щелчок разлетевшегося вдребезги шасси и с оглушающим грохотом самолет накренило вправо, и мы бульдозером протаранили какой-то крайне неудачливо припарковавшийся объект.

Спустя три секунды пронзительного скрежета и тряски, самолет, наконец, остановился, а я, следуя инструкциям как послушный пассажир, отстегнул ремень безопасности и поднялся на ноги вместе с висящей на моем плече Эмилией.

Ее тонкие и острые как сабли пальчики вонзились в меня мертвой хваткой и отказывались отпускать.

А я был не против.

Девушка едва ли весила пятьдесят килограмм и совершенно не ощущалась ношей на плече. Правда под наклоном в тридцать градусов ходить оказалось не очень комфортно.

Еще и пожарная машина с двумя танками зачем-то едут вперед кортежа из автомобилей и стволы их подозрительно точно наведены на нашу начавшую опускаться рампу.

— Ты летную лицензию по блату покупала? — укоризненно бросил я выбравшейся из кабины пилота Анне Зверевой.

Ей на длинных каблуках поход по перекошенному вправо отсеку самолета давался еще с большим трудом чем мне с пугливым мягким утяжелителем на плече.

Но стрелять из винтовки Анне Зверевой это не мешало, так что сама разберется.

Не маленькая.

— Заткнись, Соколов, — посмурнела Анна Зверева, а из-за ее спины робко выглянул обрадованный, что полет закончился Феликс.