Нет, спасибо.

— Ясно, — равнодушно ответил я, продолжив неторопливо собираться.

— Что тебе ясно?! — вскинулась Анна Зверева, — в Выборг еще добраться надо… что в нынешних условиях организовать тяжело, но возможно. Пусть прибудем с опозданием…

— Я не поеду, — не разделяя суетливости девушки категорично ответил я.

— Как это «не поеду»?! Ты не можешь… — безо всякой улыбки процедила Анна Зверева, — это приглашение от имени государя!!!

— Вот ему мой ответ и передай, — ничуть не смутился я.

— Артем, — надавила голосом Анна Зверева, — «приглашением» это названо лишь из вежливости. Каждый кто его получил обязан там быть и все остальные «приглашенные» уже давно в пути!! Государь неспроста предпочел вернуться из Пражского княжества не в столицу, а в Выборг! И разом собрать всех князей решил неспроста. Грядет война…

— Со шведами и немцами, я полагаю, — кивнул я и добавил, — из Выборга планировать удары по северному фронту удобнее.

— Артем!..

— Чего ты от меня хочешь? — вздохнул я, — приглашение получила ты?

— Нет, — размашисто замотала головой Анна Зверева, — я бы отдала сразу. Оно пришло в воскресенье.

— Значит, его получал один из горе-гвардейцев Феликса стоявших на охранении дома, — констатировал я, — тот затаил обиду за мои над ним издевательства и решил отомстить, придержав приглашение подольше и вручив в последний момент.

Я навлек бы на себя опалу государя опозданием, а гвардеец вроде как не при делах, так как и причина уважительная у него есть.

На них в ту ночь напали люди Холмского и только благодаря вмешательству отца, горе-гвардейцев, которые услышали в ресторане Холмского чуть больше, чем следовало, не перерезали.

Собственно, после этого досадного конфуза Артур Михайлович то и начал собирать вещички. Ибо интриговать против Соколовых и влезать в чужие дела это одно, а вот нападение на гвардейских лиц, пусть и отстраненных, это совсем другое.

Вот если бы покушения удались, то отвечал бы уже Стародубский, как тот, к кому люди государя были приставлены во временное услужение, а так Холмский подписал себе смертный приговор. Особенно когда горе-гвардейцев наконец допустили до царской канцелярии, и они поведали имперским дознавателям то, что услышали в ресторане.

— Вот ему теперь и объясняться в Выборге перед государем почему приглашение получено под его подпись, а гости не явились, — заключил я, застегивая последнюю пуговицу на сорочке.

— Жестоко… — буркнула Анна Зверева и из ее уст это звучало довольно лицемерно.

Но поправлять я ее не стал. Себе дороже.

— Лучше скажи, что там на завтрак, — потягиваясь уточнил я и от возросшего внимания Мин даже дышать перестал.