Злой степной ветер морозил до костей – летняя форма не защищала от холода. Жёсткая колючая верёвка до крови натёрла шею и руки. Димка несколько раз пытался заговорить со всадниками, но его игнорировали, а разок легонько стукнули древком копья по голове, отбив охоту к расспросам.

За несколько часов пути через степь они не встретили ни одной машины. В густонаселённом районе не осталось городков, посёлков, хотя бы захудалого хутора. Узкие колеи причудливо вьющейся полевой дороги явно никогда не видели автомобильных шин, на обочинах не было указателей, а в придорожной траве ни разу не блеснули осколки стекла или фольга выброшенной сигаретной пачки.

А любители исторической реконструкции ни разу не запечатлели друг друга на айфонах, чтобы похвалиться в соцсетях своим необычным видом.

Димка лихорадочно соображал, куда это он попал и что можно сделать. Пронзительный холод, саднящая боль от побоев и скребущая шею верёвка исключали сон. А верить в то, что он почему-то выпал из своего времени и попал в другое, древнее – категорически не хотелось.

Обоз спустился к замерзшей ледяной речушке и остановился на привал. Широкоплечий Хорь подошёл к Диме, развязал верёвку, снял с шеи петлю. Сунул в руки странный предмет, отдалённо напоминающий топор. Толкнул к речке:

– Давай, русич, кустов наруби для огня. Да побольше – ночь длинная будет, морозная.

Ярилов рассмотрел неровное лезвие явно ручной, не фабричной, работы. Спросил:

– А ты разве не русич?

– Я-то? Я бродник! – гордо объявил Хорь. Потом вздохнул и добавил: – У кыпчаков служу только, мне к своим ходу нет.

Бродник! У Ярилова как вспышкой осветило: бродники – это двенадцатый-тринадцатый век. Неужели и вправду в прошлое закинуло?! И кыпчаки – половцы в то же время жили…

Хорь разозлился, что болтает с холопом, прикрикнул:

– Ну, раззява! Давай дрова руби да к кострищу таскай. Говорливый, вишь.

«Дать бы тебе по лбу этой пародией на топор», – подумал Димка. Силой и ростом Ярилова бог не обидел, да и рукопашным боем занимался. А все эти ребята из непонятных времён были на голову, а то и на две ниже. Но вот что делать дальше? Остальные налетят, издалека стрелами ёжика сделают из бунтовщика.

Нет, как там ротный Асс учил? Сначала – рекогносцировка. То есть получить данные о происходящем, а потом уже принимать решения и действовать.

Ярилов ободрал все руки и колени, ползая по крутому речному склону и мучаясь с пружинящими, неохотно поддающимися тупому топору ветками. Под присмотром Хоря разбил пешней лёд. В деревянном ведре с верёвочной ручкой таскал воду, поил коней. Потом наполнил чан, подвешенный над огнём.

Смертельно уставший Димка присел отдохнуть у тележного колеса. Подошёл смуглый Азамат, ткнул рукоятью плётки в Димкины берцы:

– Это что? Снимай. Меняться будем.

Димка поднял взгляд. Почувствовал, как закипает холодная злоба. Буркнул:

– А ещё чего снять? Может, сразу штаны – и задом повернуться?

Половец с сожалением поцокал языком: