Глава 4

Ессентукская пустошь

Бр-р-р. Как там говорят – на улице не май месяц? А вот май. И даже его конец. Да только от этого ничуть не легче. Все же офицерская плащ-накидка ни разу не шинель и, хотя от ветра прикрывает вполне надежно, тепло практически не держит. А ночка выдалась ясная, звездная, да еще и с небольшим ветерком. Вроде мелочь, и в то же время здорово пробирает. Думал было пристроиться на лестничной клетке, но там оказалось еще хуже. Отсутствие в здании окон и дверей породило такие сквозняки, что Бекеша буквально выдуло снова на крышу.

Поэтому на ногах он был с первыми проблесками рассвета. Размялся, сделав зарядку. Вроде помогло, кровь быстрее заструилась по жилам, выступил легкий пот, и сонливость как рукой сняло. Впрочем, с появлением солнца наверняка вернется и сонливость. Все же за ночь практически не отдохнул. Оно, конечно, можно, с утра завалиться спать под животворящими солнечными лучами. Вот только терять на это время совсем не хочется. Скорее бы уже покончить со здешними проблемами и начать думать над тем, что делать дальше.

Взбодрившись, принялся за завтрак. Поел плотно. Бог весть когда ему еще раз доведется выкроить время для приема пищи. А ведь есть еще и вероятность того, что в ходе метаний по пустоши он потеряет свой вещмешок. А тогда уж плакали его припасы. Стоит подумать над этим. Отрезал шмат сала и вместе с куском хлеба завернул в чистую тряпицу, после чего спрятал в нагрудном кармане пиджака. Так, на всякий случай.

Когда солнце поднялось над горизонтом, он уже был готов тронуться в путь. Вот только не мог его начать, дожидаясь, когда утро окончательно вступит в свои права. Чтобы спуститься вниз, достаточно воспользоваться пожарной лестницей, которая хотя и была обильно покрыта ржавчиной, тем не менее не очень пострадала от коррозии. Оставалось только как-нибудь договориться с собачками. А это лучше делать при свете дня, когда им будет труднее спрятаться.

Конечно, за ним присматривала съемочная группа и в некоторой степени даже оберегала его. Но Перегудов был достаточно странным типом, одержимым своей работой. Шейранову нравилось рисковать, получая лошадиную дозу адреналина. Антон же стремился снять наиболее реалистичное шоу с минимумом воздействия извне. Так что помощь съемочной группы была строго дозированной.

К примеру, Бекеш мог не переживать по поводу того, что окажется на каком-нибудь зараженном участке. Птички мобильных камер на этот раз имели дополнительное оборудование, позволяющее собирать пробы для экспресс-анализов. Сам же Бекешев информировал группу о том, куда собирается проследовать. Это позволяло и проверить место, и подготовиться к съемкам с различных ракурсов.

А вот предупреждать его, что в здании больницы появились собачки, моветон. Потому как предупрежден – значит вооружен, и тогда ни о каких искренних переживаниях и реалистичности происходящего речи быть не может. Нет. Нападение собак должно быть именно внезапным. Так, чтобы в глазах Бекеша неподдельный испуг и напряжение такое густое, что можно ножом резать и на хлеб намазывать.

Собачки за ночь никуда не делись. Наверняка часть их находится в здании. Но и на улице стерегут. А то как же! Тут ведь не столько добыча, сколько ненависть к человеку, засевшая в них. И то, что со стороны пожарной лестницы ни одной зверюги не видно, ни о чем не говорит. Мало ли тут мест, чтобы спрятаться. Вот если бы Перегудов помог, сообщая окружающую обстановку. Но он не станет этого делать, тем паче, рискует он ведь не Шейрановым, а разбойником и душегубом Бекешем, который свою высшую меру заслужил давно и бесповоротно.

Держа ружье на изготовку, Бекеш подошел к краю крыши, высматривая собак на земле. А чего их особо высматривать. Вон сразу четыре разлеглись, чуть не в одну кучу. На солнышке нежатся после прохладной ночи. Удачно так лежат. Очень удачно. Вот так вот, прицелиться прямо в центр этой группы, а не в какую-то конкретную псину. Расстояние порядка тридцати метров, картечь должна разойтись хорошо.

Дуплет не только прозвучал особенно громко, хотя теперь он и был на свежем воздухе, но и увесисто лягнул в плечо. Зато результат, за которым Бекеш наблюдал, перезаряжая стволы, не мог не порадовать. Досталось всем четверым собачкам. И хотя две из них убежали, подвывая от боли, а две другие, голося им в такт, пытались вскочить на лапы и тут же валились обратно.

Добить? Да ляд с ними. Еще тратить на них патроны. От этих сегодня вреда уже точно не будет. Даже убежавшие станут зализывать раны, позабыв про обидчика. Оно, конечно, подранков отпускать нежелательно. Но собаки по определению ненавидят человека так сильно, что никакая рана просто неспособна усугубить ситуацию. Более того, стая будет пытаться достать человека до той поры, пока не придет к выводу, что цена слишком уж высока.

Кстати, вот к этой-то грани и стремился приблизиться Бекеш. Грани, за которую собачки не решатся переступить. Они, конечно, плодятся как кролики, но и гибнут довольно часто. Так что излишние потери стае ни к чему. Науку выживания бывшие друзья человека уяснили крепко-накрепко.

На шум из здания выбежали еще три собаки. Не кучей, а цепочкой. Ну да, не все коту масленица. Прицелился и нажал на спуск. Заряд картечи, прилетевший с расстояния менее чем в полтора десятка метров плотной кучей, вогнал первую из собак в землю, словно сверху кто-то огрел ее кувалдой. Она упала молча. Так же молча, разве только кувыркнувшись через голову, упала вторая.

Пока перезаряжался, третья собака, постоянно оглядываясь, успела отбежать достаточно далеко. Умная бестия. Постаралась одновременно уйти за угол здания. Разве только не учла, что ей это не удастся, ввиду нахождения стрелка на крыше. Так что стрелять в нее пришлось, когда она уже успела отбежать метров на сорок. Попал, судя по всему, одной или двумя картечинами. Потому что и эта, завывая на всю округу, подалась в бега. Второй патрон на нее тратить не стал.

Вместо этого перезарядился и пошел вдоль края крыши, высматривая новую цель. Впрочем, чего ее высматривать. Вот они, собачки, столпились на пятачке перекрестка. Кружат, словно махновцы при виде эшелона с добром, на крыше которого вдруг обнаружилось несколько пулеметов.

А ничего так, серьезная стая, йожики курносые. Вчера он приголубил пять взрослых особей, сегодня еще семерых, частью наповал, частью отправил прогуляться в тихий уголок. Итого двенадцать. И на перекрестке кружится еще десятка два. А ведь еще должен быть молодняк и суки со щенками.