Поезд линии «А» грохотал по туннелю где-то под Гарлемом. Свет из вагона выхватывал пыльные кабели и ржавые трубы на стенах. Ник прижал голову к исцарапанному стеклу и закрыл глаза.

Джиллиан была единственным человеком, с которым он познакомился в вагоне, возможно, единственным, с кем мог бы познакомиться. В середине дня в электричке Метро-Норт из Нью-Хейвена не было никого, кроме нескольких детишек из частной школы и семьи, направляющейся в город — в театр. Она села в Гринвиче и, хотя вагон был практически пуст, уселась прямо напротив него. Он избегал ее взгляда (истинный ньюйоркец), сосредоточенно вглядывался в экран ноутбука у него на коленях. Но Джиллиан была не из тех, кто легко сдается.

— Вы знали, что «коммьютер»[4] происходит от латинского слова commutare? Которое означает «полностью измениться»?

Пристальный взгляд. Ник отрицательно покачал головой и уставился на экран.

— Есть в этом некоторая ирония.

Ник уклончиво хмыкнул. Но это ее не остановило.

— На самом деле если вы коммьютер, то никогда ничего не меняется. Вы в одно и то же время садитесь в один и тот же поезд, сидите против одних и тех же людей, которые ездят на одну и ту же работу. Потом возвращаетесь домой в тот же дом, к той же жене и тем же детям, к той же ипотеке и тому же пенсионному плану. — Она выглянула в окно — там мелькала чересполосица пригородного ландшафта. — Я вот говорю, эти места — Рай, Нью-Рошель, Гаррисон… Они разве существуют? Вы встречали когда-нибудь местных жителей?

Ник смутно помнил, как мальчишкой был в парке аттракционов в Райе.

— Людей я там видел, но были ли они местные…

Она, словно ребенок, заелозила на сиденье.

— А вы знаете, что по-настоящему коммьютирует?

— Смертный приговор?

Она засияла.

— Точно. Да, кстати, меня зовут Джиллиан. — Она с преувеличенной официальностью протянула руку.

Как он узнал позднее, все в Джиллиан было преувеличенным — этакий небрежный способ сообщить о ее иронической отстраненности. А еще позднее он понял, что это был ее способ самозащиты.

— Вы, наверное…

— Ник. — Он неловко протянул пятерню над крышкой ноутбука, и они обменялись рукопожатием.

Она не была красива на манер «Мэйбелин»:[5] на подбородке чересчур глубокая ямочка, руки слишком длинные, каштановые волосы тусклые. Похоже, она была из тех женщин, которые пренебрегают косметикой. Но таилось в ней нечто, приковывающее взгляд, — энергия или аура, то, что притягивает к себе.

— Я не коммьютер, — добавил он, чувствуя необходимость оправдаться.

Она развернулась и пересела на место рядом с ним.