— Ты же понимаешь, Хван, что у парня потенциальный талант к управлению кольцами силы. Он сможет стать шугензя и усилить армию Империи.

— Я-то с тобой согласен, но приказ совета регентов это приказ совета регентов. Решай сам, или он идет по пути чести и сам достигнет всего, пройдя, как и мы, через академию и все те сложности подготовки в императорской армии, или же мы заплатим, чтобы он не терял времени и развил свои способности, став шугензя.

Дед взял в руки кувшин и, игнорируя чащу, отхлебнул из горла, наблюдая за тем, как сумерки спускаются на город. А потом пристально посмотрел мне прямо в глаза. Наступила минута неловкого молчания, которую старик прервал первым.

— Вода всегда находит свой путь, так и мой внук найдет свой путь. Мы оставим этот разговор до прочтения указа совета регентов.

— Ты же понимаешь, что после указа цена будет намного выше, — усмехаясь в усы, произнес Хван.

— Прекрасно понимаю, как и понимаю, что в совете не все так гладко, как они пытаются показать на людях. Ян, то что ты здесь слышишь, не должно обсуждаться ни с кем, кроме меня или губернатора. Ты меня понял? — дед вновь посмотрел на меня.

— Прекрасно понимаю тебя, дедушка. И если мое мнение учитывается, то я бы попробовал пройти свой путь путем Чести и следовать по уготованному пути для шан, — да-да, конечно, я прям такой восторженный идиот, что пойду в академию для магов, не понимая ни хрена в том, как живет тут высшая аристократия, а маги приравнены к цюань — людям крови. Кто бы что ни говорил, по факту, это прямая дорога к пыточной камере или просто к уменьшению одного Яна на очень ценный предмет — мою голову. Пока я не пойму, что тут можно, а что нельзя, мне не стоит особо высовываться. Потому что даже этикет, который я использую сейчас на рефлексах, для меня это терра инкогнито, а в восточной культуре стоит с этим облажаться, и ты труп. Среди детей крестьян, ремесленников и шан у меня куда больше шансов скрыть свое слабое понимание культурных особенностей, ну а набравшись знаний, я уже смогу развернуться по полной.

— Достойный ответ, но уготованный путь для тебя — это стать шугензя и прославить свою семью, вот только эти выродки из совета регентов, — дед сморщился, будто разом съел целый лимон, — им же плевать на жизни и судьбы воинов империи. Еще бы полгода, и ты бы прошел испытание в храме Пяти стихий, а после этого указами совета ты мог бы просто подтереться.

— Старший брат, в совете сейчас, конечно, не лучшие времена, но они все еще могут договориться.

— Договориться? Так и скажи, что Журавли во главе с матерью императора и ее отцом держат их всех за яйца. Черепахам плевать на все, кроме стены, и вся эта мышиная возня их не волнует, пока на стену поставляются металл, рис и люди. Львы будут стоять за текущее положение вещей, поскольку именно они смогут переманить большую часть талантливых бойцов в свой клан, да и в имперской армии командиры в массе своей из Львов, — от деда исходила давящая аура, по его побагровевшему шраму было видно, что он едва сдерживается от переполнившей его ярости.

— Брат Бэй, всегда есть Феникс с его стремлением сбалансировать систему.

— Тут я с тобой согласен, если бы не красные птицы (просторечное название членов клана феникса), то империя бы уже давно закостенела в своих нерушимых традициях. Они да всадники Цилинь готовы к изменениям, про твоих покровителей Скатов даже говорить не хочу, деньги есть, сила есть, а вот древности и уважения у них не на грош, хоть голос в совете имеют, и то хорошо. Только пока мать императора говорит от его имени, у Журавлей всегда будет минимум четыре голоса. Любители прятаться в тенях, несмотря на разногласия с длинноносыми (презрительное прозвище Журавлей, отсылающее и к длинному носу птицы, и к их любви лезть всюду), не будут раскачивать лодку. Так что при нейтральности Краба они могут творить практически что угодно.

— Ты как всегда сгущаешь краски. Вспомни, как Скорпионы заблокировали закон о налогах на торговлю краской.

— Еще бы ты вспомнил как …

И еще полчаса я слушал их спор о ситуации в империи, судя по всему, дед считал, что при прошлом императоре было куда лучше. Да, он был жестче, скор на суд, но при нем вся империя работала как часы. После морового поветрия из большой императорской семьи остался младенец-наследник и жена императора Божественная леди Юшенг, старшая дочь главы клана Журавлей господина Синьцзяня. Ходили слухи, что поветрие пришло не просто так, а его наслали темные колдуны из самой опасной части Пустошей — Мертвых земель. Сейчас же Нефритовой империей управляет совет регентов во главе с Великим мастером клана Журавлей владыкой Синьцзяном и, по мнению деда, далеко не факт, что на совершеннолетие наследника, до которому ему остается еще пять лет, ему передадут реальную власть. Увлеченные спором старики поглощали один кувшин за другим, а я смотрел в окно и размышлял о своем пути.

Чем больше я слышал, тем больше становилось понятно, что в этом мире ценится в первую очередь происхождение, с этим у меня не то чтобы хорошо, но куда лучше, чем если бы я родился в семье торговца или крестьянина.

Второй по значимости является личная сила, которая способна открыть практически все дороги, но чтобы достичь ее вершин, придется идти всю жизнь, не щадя ни себя, ни окружающих. «Ты не представляешь, насколько ты прав, маленький брат, и сегодня ночью мы увидим, насколько ты готов идти до конца», — этот голос в моей голове начал меня раздражать все больше и больше. Что моя личная шизофрения имеет в виду про сегодняшнюю ночь? Если эти старые пьянчуги не замедлятся, то максимум, что мне грозит, — это слушать их бессвязный бред через часок-другой.

Третьими по практической значимости были связи. Ну вот в этом я понимаю прекрасно: губернатор делает на меня ставку, вопрос только, какие его истинные цели? Это деду он обязан, но перенесется ли его расположение на меня? Судя по всему, самый быстрый социальный лифт в Империи — это армия, притом не важно, ты одаренный боец или шугензя-маг. Второй по скорости — влиться в бюрократическую систему.

Что ни говори, а вид в кабинете губернатора был просто прекрасным. За окном зажглись огни факелов, по периметру стены важно выхаживали одоспешенные охранники, все как один с тяжелыми красными поясами, украшенными кистями. Деревья в саду отбрасывали причудливые тени, создававшие завораживающий рисунок в свете дрожащего пламени костров на стене. По дороге к воротам стремительно приближался одинокий огонек. Буквально минута, и вырисовывался силуэт всадника на лошади, он спрыгнул с нее и что-то прокричал. После чего тут же начали открываться ворота.

Во дворе забегали люди, было видно, что приказы отдаются один за другим, и скоро в двери кабинета застучали тяжелые удары. Губернатор, переглянувшись с дедом, положил руку на рукоять меча и резко распахнул дверь, за которой стоял молодой солдат, тут же упавший перед Хваном на колени.