— Ян, он тяжелее тебя, не лезь в зарубу. Танцуй вокруг, отбей ему ноги и дыхалку. Его вес и сила — это не шутка, — Алекс перестал волноваться и переключился в состояние калькулятора. Он подмечал сейчас все, что происходило вокруг, и быстро смотрел записи с планшета. — Береги себя, брат.

— После боя выпьем по паре кружек. Идет, парни?

— Идет! — ребята вскинули кулаки, желая мне удачи. А я начал медленно дышать, готовясь к, наверное, самому сложному поединку за все мои тридцать пять лет.

Отрешившись от всего вокруг, я смотрел сквозь рефери, сквозь конферансье и сквозь моего противника. Мой мир сузился до меня самого. Боли нет. Смерти нет. Есть лишь путь. Есть лишь моя воля. Эта простая мантра позволяла мне выбросить все лишние мысли.

— В красном углу ринга пятикратный чемпион по вале-тудо в среднем весе! Безжалостный боец, о кулаки и локти которого сломалась не одна карьера! Достойный сын холодной России, — даже не оборачиваясь, я знал, что Алекс поднял наш трехцветный флаг, принятый как родной в жаркой Бразилии, а сейчас рядом взлетел флаг родины Маурисио. — Неподражаемый Ян Рейвен Воронов! Вес девяносто килограмм!

Зал взревел от восторга. Меня знали и любили за мой стиль боя, бескомпромиссный и безжалостный, за последние семь лет ни одного поражения, никаких судейских решений, только досрочная остановка боя.

— В синем углу ринга боец, отправивший на больничную койку больше десятка противников! Двухкратный чемпион по боям на голых кулаках! Чемпион в тяжелом весе по вале-тудо этого года! Безжалостный А-а-а-а-а-а-алигатор, — хотелось лишь одного: чтобы конферансье заткнулся и начался бой. Во мне начала закипать ярость, я хотел убить его за то, что эта сволочь специально покалечила моего товарища в бою за титул чемпиона в тяжелом весе, и теперь Игнат смотрит этот бой из больницы со сломанным позвоночником. — Дэниэл Хант из Америки! Сто семнадцать килограмм!

Выше на голову и серьезно тяжелее, этот мулат смотрел на меня, улыбаясь, а потом провел пальцем по горлу. Мой английский позволил прочитать по его губам слова: «Тебе хана, сосунок, я сломаю тебя, как и твоего дружка». Рефери, подойдя к нам, начал говорить стандартные фразы про соблюдение правил и прочее. Нам обоим было плевать, мы пришли сюда за скальпами друг друга. Проведя ладонью по своей выбритой наголо голове, я улыбнулся, глядя в глаза этой твари. Человек с более слабыми нервами от этой улыбки предпочел бы бежать куда подальше.

Гонг.

Мы не тратили время на приветствие. Этот носорог рванул ко мне, пытаясь угробить меня градом ударов кулаками. В голове мелькнула мысль: «Ты идиот?», пока тело само сместилось с линии атаки, одновременно вбивая голень в его бедро.

Танец со смертью начался. Он был сильнее и тяжелее, притом ощутимо, но моя скорость позволяла мне безнаказанно бить его ногами. Каждый удар его кулака мог поставить крест на дальнейшем бое. Удар. Удар. А вот и мой шанс. Я пропустил его связку в миллиметрах от лица и с резким разворотом вбил локоть ему в затылок — отличный бэкфист. И тут же ушел кувырком. «Что за хрень?». Эта туша даже не пошатнулась. В глазах этого урода плескалась белесая муть. «Да он по уши накачан химией! Вот дерьмо!». Химия химией, но у тела есть запас прочности, и моя задача, чтобы его прочка закончилась раньше моей. Я взвинтил темп, игнорируя маты Алекса и Маурисио, летящие из моего угла.

Я заставил его «съедать» каждый мой удар. Иногда работая в полную силу, иногда лишь обозначая. Его рефлексы играли против него, тем более под химией. Год за годом каждый из нас приучает себя к тому, что удар надо уводить или блокировать, а значит, тратить силы. И сейчас Аллигатор получал сполна за каждую ошибку.

В мою грудь словно врезался грузовик. Один пропущенный удар, и я потерял темп. В следующий миг меня уже пытались уронить в партер. Хрена с два. Я рухнул на колени, гася энергию его рывка, и тут же обрушил град ударов на его затылок. Не обращая на них внимания, он пытался занять позицию, чтобы меня сломать.

Гонг.

Рефлекторно я остановил удар, но в следующий миг начал насыпать дальше, поскольку американец не собирался останавливать. Здоровенный рефери, явно бывший борец, влетел, разнимая нас. Я сразу же прекратил атаку.

— Я убью тебя, тварь! Я порву тебя, ублюдок! Сломаю, как твоего дружка! — с налитыми кровью глазами американец орал, пока его отводили в угол. Продолжай тратить кислород, мразь, мне же лучше.

— Ты какого хрена творишь? Ворон, у тебя мозг есть? — в два голоса почти орали мои секунданты.

— Парни. Он под химией. Притом плотно. Дайте лед, — я говорил короткими фразами, восстанавливая дыхание. Сейчас только дыхалка меня может спасти.

— Все серьезно? — Маурисио обернулся на Алекса, не забывая протирать меня льдом.

— Все просто полный песец. Ставки на Аллигатора взлетели до небес. Ставят, что он тебя угробит, брат.