Сперва мы с искренними молитвами простились с господином нашим пашой, взяли двадцать человек конвоя и двадцать умелых и прославленных проводников из числа проводников крепости Аккерман, разделились на три отряда, сели на коней и благополучно переправились через пролив [шириной] в шесть миль, где река Днестр впадает в Черное море. [Отсюда] мы направились к стоянке От-ярык.

Стоянка От-ярык

На противоположной, северной стороне реки Днестр, /176/ на пустынных землях крепости Очаков расположены места, где охотятся [за людьми] злополучные русы из страны местных казаков. Ибо в этих местах пролегает главный путь кораблей, следующих из Аккермана в Очаков и далее в Крым. Казаки же, собравшись ватагой, подстерегают у мест, удобных для стоянки судов, и никто из проезжающих не обеспечен от того, чтобы не быть схваченным и обращенным в пленника. Упаси бог, это весьма небезопасная дорога.

Причина того, что это место назвали От-ярык, такова: каждый прибывающий по этой безжалостной пустыне из Крыма или Очакова, если дело происходит ночью, собирает прошлогоднюю траву и подает знак — зажигает костер — в Аккерман, {стоящий] на противоположном берегу. Тогда жители Аккермана в мгновение ока прибывают сюда на лодках, переговариваются [с прибывшим] и, если это мусульманин или подданный [падишаха], переправляют его на другой берег.

Но несколько раз кяфиры — знающие по-турецки казаки, прибыв на это место, зажигали костры из травы[102] и, как только из Аккермана прибывали на лодках люди, казаки захватывали их в плен и удалялись. С той поры наученные горьким опытом аккерманцы уже не принимают каждого случайного человека по каким угодно сигнальным кострам, а принимают [только] гонцов и путников, узнавая их по кострам, разложенным особым образом. Вот почему это место названо От-ярык.

С той поры как султан Баезид хан Вели завоевал Аккерман, эта местность стала освоенной и превратилась в тыл после того, как на переправе было построено внушительное укрепление. По прошествии некоторого времени проклятые казаки захватили [это укрепление] и разорили его до основания. До сих пор видны здесь остатки строений. Дикие и пустынные места эти очень опасны. В ту описываемую ночь мы из-за страха перед казаками совершенно не знали ни сна ни отдыха. Ибо в том месте имеется [еще и] деревянное укрепление казаков.

Затем мы, проделав восьмичасовой переход берегом Черного моря на восток по суровым пустынным местам, напоминающим гнилую пустошь, прибыли на стоянку Бури-муюн. На языке татар это означает «волчья шея». И в самом деле; здешние волки — величиной с осла, сильнее, чем казацкие свиньи. Место здесь суровое, изобилующее руслами высохших речек, тамариндовым деревом, камышом, тростником. Расставив дозоры, мы — тоже в полном вооружении — поели из запасов, имевшихся в переметных сумах. Затем, следуя берегом моря еще в течение пяти часов, мы прибыли на Стоянку Даллык. Племя татар называет эту местность Даллык из-за того, что здесь лощина заросла кустарником[103]. /177/ Отправившись дальше, мы проделали четырнадцатичасовой переход и прибыли в землю крепости Ходжабай. Когда султан Баезид завоевал Аккерман, один богатый человек, прозванный Бай[104], получив разрешение султана, построил в этом месте на скале прочное укрепление и поместил в нем отряд воинов. Он сделался обладателем пяти стад по тысяче пятьсот овец. и после долгой счастливой жизни его стали называть Ходжабай. До сих пор постройки этого укрепления сохранились и хорошо видны на берегу Черного моря, на крутой скале. Если это укрепление хотя бы немного подправить, местность станет населенной, а дорога — безопасной. В этих местах из Черного моря добывают соль, и жалованье гарнизону выплачивается солью.

Затем мы все углубились в лесные заросли, расседлали наших коней, поставили по сторонам надежные караулы, нарезали коням корму. В ту же ночь мы снялись с места, направились вперед и берегом Черного моря прошли долину Джудже-дере. К северу [от нас] эта местность [простиралась] от Черного моря до земель Дорошенко. [По долине протекает] небольшая речка. Перейдя эту речку, мы берегом Черного моря после пятнадцатичасового перехода прибыли к озеру под названием Уч-Аджылы-гёлю. Здесь мы со многими предосторожностями, держа оружие наготове и не поднимая шума, дали отдохнуть коням, ибо около этого озера под названием Уч-Аджылы-гёлю имеется рыбацкое укрепление под названием Оба-керман. Потому мы проходили по этой местности без шума и [никем] не замеченные, [а затем] подошли также к местности Дели-гёлю. Здесь мы сняли с себя тяжелые одежды и отдохнули. Эти места тоже небезопасны.

Затем мы без труда пересекли долину] Яхши-дере и, двигаясь на север в течение двух часов, прибыли к большой реке Березань. Эта река течет на запад по землям казаков Дорошенко с гор, [находящихся у городов] Шаргород и Ладыжин, и на всем своем протяжении вовсе не имеет бродов. Напротив островов Тентере она впадает в Черное море, в ширину имеет одну милю. Когда мы, претерпевая сто тысяч тягот и мучений, перебирались на противоположный берег с помощью единственного суденышка, тогда — благодарение богу — прибыла тысяча христианских воинов из Молдавской земли, прежде по [падишахским] ферманам приходившая с воинами Аккермана. С ними вместе мы без забот и опасений к утру соорудили плоты и баржи и переправились на противоположный берег, коней же пустили [вплавь].

А ведь в этих местах [случается и так:] когда половина войска переправится на противоположный берег, кяфиры, устроив засаду, нападают либо на воинов, /178/ оставшихся на этой стороне, либо на тех, кто уже переправился на ту сторону, и уводят в плен. Не раз случалось даже так, что вследствие такого разделения войска на две половины обе они на обоих берегах бывали уничтожены. Но, хотя это место исключительно опасное, мы — да будет хвала всевышнему — миновали его благополучно. Пройдя от этого места берегом Черного моря на восток еще в течение четырех часов, мы благополучно прибыли в сильно укрепленный, неприступный Джанкерман, или крепость Очаков.

Когда — благодарение богу — тысяча аккерманских воинов вместе с тысячей молдавских воинов приблизились к Очакову, очаковскому бею и кетхуде паши было доставлено известие о моем прибытии. [И вот] когда я, презренный, вместе со всеми воинами налегке, сойдя с коней, пребывал на месте отдыха, со стороны крепости показалось облако пыли. Это для встречи со мною, ничтожным, прибыли со всеми войсками Очакова беи и кетхуда паши. Затем после взаимных приветствий мы величественной процессией направились в нижнее укрепление, и тут — о величие Аллаха! — в трех крепостях — Очакове, Хасан-паше и Кылбуруне — поднялось такое ликование, такая пальба из пушек, что земля и небо тряслись и содрогались.

Мы благополучно прибыли в Очаков, и во дворце бея, после того как оркестр сыграл [приветствие], как это установлено падишахским указом, я вручил беям и Юсуфу кетхуде приказы и послания господина нашего Мелека Ахмед-паши. Прежде всего мы стали читать реляцию падишаха о победе у Бозджаада. Все рабы божьи радовались и возносили молитвы о долгих летах царствования султана Мехмеда хана IV и о благополучии победителя у Бозджаада Кёпрюлю Мехмед-паши.