Они дождались такси, и спустя полчаса сидели в уютном ночном частном ресторанчике на выезде из города.

– Ты после возвращения взял за правило поражать меня на каждом шагу, Гардов. – Что же тебя так поразило? Подвезло более-менее заработать за эти три года – так что тут удивительного?

– Я не об этом, хотя около четырехсот тысяч потраченных тобой долларов – я ведь немного считать умею! – тоже кое о чем говорят. Не приходилось мне что-то слышать о таких заработках…

– Теперь услышала. Ну и что?

– Да дело не в сумме. Просто раньше… ты ведешь себя так… Изумруды, сто тысяч баксов, сегодняшний вечер… У меня такое ощущение, что ты прощаешься с нами навсегда. Ну, или я не знаю… Скажи, ты имеешь какое-нибудь отношение к гибели Лиса и попаданию в реанимацию пятерых его боевиков? – После внезапного вопроса Ирина впилась глазами в лицо Алексея. И хотя он не потерял самообладания, что-то всё же она в его глазах увидела: трудно что-либо скрыть от женщины, с которой прожил без малого двадцать лет. Ирина воскликнула: – Я так и знала! Я чувствовала! Не понимаю, каким образом, но ты точно к этому причастен! Я ещё в «Гранде» почувствовала, что что-то тут не так! – Но постой! Я ведь в «Гранде» всё время сидел с тобой рядом!

– Знаю я, где ты сидел. Но я слишком хорошо ощущаю тебя. Не пойму как, но ты во всем этом точно замешан.

– Ну, знаешь…

– Молчи, Гардов. Когда ты врёшь, у тебя краснеют мочки ушей. Алексей невольно потрогал ухо. Несколько секунд он молчал.

– Да, чутьё у тебя действительно развито чрезвычайно. Я всегда поражался.

– Так значит… Но каким образом?

– Правду сказать не могу, а выдумывать не хочу.

– Нет, ты меня точно доконаешь. Во что ты ввязался? Эти тайны мадридского двора и бешеные деньги…

– Не волнуйся. Ничего противозаконного. Но работа опасная. Я действительно могу вернуться очень нескоро или не вернуться вовсе. Поэтому так спешил закруглить все дела до отъезда.

– А знаешь, я ушла от Бориса. Вчера, – вновь резко сменила тему Ирина. На долгие секунды повисла пауза.

– Что ж, твоя жизнь, тебе и решать, – наконец произнес Алексей. – Ладно, хватит! Ну, дура я, дура! Ну, прости меня!

– Я давно простил, Иринка. Но склеенному никогда не быть целым. Ты умница, и сама прекрасно должна понимать это.

– Да всё я понимаю! Но как же тошно на сердце, если бы ты знал! – Догадываюсь. Я ведь прошел через это, если ты не забыла. – Боже, как больно. Ну, зачем, зачем ты появился?

– Чтобы помочь тебе и детям.

– И ещё, чтобы потыкать меня носом в моё дерьмо? Потыкал?? Доволен??? Они довольно долго молчали.

– Ладно, проехали. Расскажи мне хоть немного о своей работе. Что можешь, конечно. Алексей задумался.