Растление плоти? Сначала происходит растление сознания! С телом ребенка до определенного возраста можно делать всё, что угодно, но никакого растления не будет, потому что он не понимает, что это растление – у него нет понимания зла. У Достоевского Настасья Филипповна считает себя погибшей не потому, что с ее телом что-то случилось, а потому, что она стала позволять с собой это делать, видимо, не особо сопротивляясь, поскольку с ее душой сделалось что-то нехорошее. Растление – это повреждение души, а не тела, и за это растление она себя и ненавидит.
***
Смысл того, что гигантские Пирамиды были не разрушены, а оставлены на всеобщее обозрение практически нетронутыми, заключается и в том, что они являются предупреждением для пышущих неистощимым любопытством современных людей: «Человек, подумай о том, что случилось с гордыми и любопытными, которые нас сотворили во славу свою! Где все они сейчас со своей глупой гордыней и своим болезненным любопытством? О них даже никто и не помнит. Не следуй их примеру!». В Пирамидах заключается глубочайший смысл для тех, кто способен его вместить. Они отнюдь не пример того, что нужно делать, в чем уверен практически каждый из исследователей, а выставленный всему человечеству в назидание пример того, чего никогда и ни в коем случае делать нельзя. А ведь в последнее время огромное количество людей с фанатично горящими глазами, высунув язык, бросились их досконально, по камешку, по миллиметру, исследовать именно с конечной целью сделать что-то подобное или даже больше и лучше, осчастливив этим всё затаившее дыхание человечество. В последний раз подобное «счастье» закончилось Потопом. Имеющий глаза, да увидит.
***
Всё указывает на то, что Египетские пирамиды передавали и энергетические, и информационные потоки. Современная стандартная линия электропередачи также служит для передачи потока энергии, но она не служит для передачи данных – мы не можем подключить к ней свой компьютер и скачать свой любимый фильм. Пирамиды же передавали одновременно и мощные потоки энергии, и мощные потоки информации. Эту систему можно считать следующим и гораздо более высоким уровнем интернета по сравнению с современным интернетом, в том виде, в котором мы его сегодня знаем. Как такое возможно? Очень даже возможно, и одно время мы были буквально в шаге от этого. Я прекрасно помню, как в 1990-е годы в США рассматривался один из возможных вариантов будущего интернета с передачей информации через обычные электрические сети, а не телефонные сети, которые тогда для интернета использовались. То есть вместо телефонной сети хотели использовать электрическую сеть. Проект планировалось запустить едва ли не завтра и очень быстро реализовать, поскольку инфраструктура для него уже имелась в практически готовом виде. К такому интернету можно было бы подключаться через обычную домашнюю электрическую розетку. Если бы этот проект был принят, то сегодня вы могли бы подключать свой домашний компьютер буквально к каждому утюгу. Или же каждый утюг имел бы свой экран и клавиатуру. Почему бы и нет? Вспомните про широко рекламируемые «умные вещи». Теперь представьте себе очень мощный и быстрый интернет следующего поколения, где информация передается через высоковольтные линии электропередачи нового уровня, умножив существующее в них сегодня напряжение, скажем, в тысячу или миллион раз. Конкретная цифра не имеет принципиального значения – это чисто техническая деталь. Соединяем в тысячу или миллион раз усиленный по мощности интернет с настолько же усиленной по напряжению в проводах мировую высоковольтную электрическую сеть и получаем примерно то, что имелось перед Потопом, и остатками чего пирамиды и являются. То есть Египетские пирамиды были одной из частей мощнейшего мирового интернета следующего уровня, который сочетал в себе передачу данных с передачей энергии. Еще раз повторю, что мелкие технические детали, например, напряжение в сети или количество бит в секунду, не имеют ни малейшего значения – тут важен сам принцип сочетания передачи энергии с передачей информации. Но стоят ли все эти миллиарды густо замешанных на мегавольтах терабит того, чтобы продать за них свою душу вечную? Кто-то посчитает, что стоит, а кто-то от скуки просто зевнет и включит новейшую и до икоты смешную комедию. Именно так и поступали люди еще за день и даже за минуту до Потопа. А кто-то, возможно, и задумается. Вот именно для них я и пишу эту книгу…
***
Постоянно идет воспевание и прославление любопытства как едва ли самого главного и достойного высшего восхищения человеческого качества. Некогда Ленин бросил русскому народу «тягчайшее», как он думал, обвинение: «Русские не любопытны!» Это обвинение действительно было справедливым, но отсутствие любопытства у огромной массы русского простонародья означало только то, что они лучше других народов выполняли волю Бога, отказываясь быть любопытными ко всему, от чего исходил тлетворный запашок безбожия и непокорности воле Бога, значит, исходила опасность для души! Но высшие классы стали любопытствовать, и мы очень хорошо знаем, к чему это любопытство к разного рода мерзостям привело в 1917 году.
***
Несколько слов о нежелании Церкви обсуждать то, что было до Потопа. В доме пылает пожар, воды не хватает, чтобы заливать огонь. Пожарные запыхались от бега с ведрами. Со всех ручьями течет пот. Я тоже помогаю и на бегу делаю краткое замечание, что, видимо, кто-то курил и неосторожно бросил спичку – осторожнее бы надо со спичками. Тут же начинается дикая истерика: «Нельзя спички упоминать! Мне папа с мамой запрещали, когда я был маленьким! Сейчас мне уже 50, а я прекрасно помню! А тем более курение нельзя! Это плохо, плохо!» В это время на нас обрушивается крыша. Из-под обломков продолжают слышаться сдавленные полузадушенные стоны о том, что о спичках говорить ни в коем случае нельзя, и что от курения может заболеть горлышко и животик, и что перед едой нужно мыть руки, и что мне должно быть очень стыдно-стыдно за мое столь безответственное поведение…
Или другая ситуация. В доме прорвало канализацию. Хлещет со всех сторон. Вы и другие люди стоите по колено в нечистотах. Некоторое время вы сосредоточенно думаете, а потом протягиваете руку к телефону, чтобы позвонить в экстренную службу, но тут же эту руку от телефона отдергиваете, поскольку суровые осуждающие взгляды и резкие возгласы ваших товарищей по несчастью напоминают вам о том, что в приличных домах говорить на подобные сомнительные темы категорически запрещается. Вы должным образом пристыжены, решительно отворачиваетесь от телефона и продолжаете стоять, не издавая ни единого звука, пока кто-то не предлагает поговорить о чем-нибудь возвышенном, например, о горячо любимом всеми присутствующими Достоевском. Разговор некоторое время поддерживается, хотя и без особого энтузиазма и постепенно затухает. Видимо, из-за того, что фекалии уже достигают вашей груди, а скоро – и подбородка. Через некоторое время вы начинаете захлебываться. Но вы, как и окружающие вас люди, стараетесь делать это молча, не нарушая общепринятых правил…
***
Ребенок вырос, и ему уже далеко за тридцать, а стилистика общения с ним остается на уровне «Ай-я-яй» и «Будет очень бо-бо!». Но ведь в этом возрасте это уже не работает. Тут необходимо уже не «бо-бо», а что-то более похожее на «Мы имеем дело с интегральным элементом мощной распределительной станции мировой энергосети с пиковыми сетевыми напряжениями, превышающими сто миллионов вольт, и обладающей многоуровневой защитой от проникновения в нее посторонних. Одно неверное движение, и от тебя даже уголька не останется. Так что лучше своими пальчиками в нее не лезть. А еще лучше – вообще в ее сторону не смотреть!». Детская стилистика ставит под сомнение вашу умственную полноценность или честность. С определенного возраста люди начинают думать, что тот, кто с ними говорит с использованием такой стилистики, либо их считает слабоумными идиотами, либо сам является слабоумным идиотом. Либо то и другое одновременно. Ребенок с раннего детства знает, что между собой взрослые говорят на взрослом языке! Как вы думаете, почему подавляющее большинство людей считает верующих слабоумными? Ведь считает же, разве не так? Да, обычно верующим открыто этого говорить никто не станет, но ведь и слабоумным никто не говорит в лицо, что они слабоумные, но, однако же, все так думают – с жалостью, но думают. Обидеть не хотят, вот и молчат. А, вообще-то, и сами верующие – большинство из них – внутренне ощущают себя в этом смысле ущербными, стыдятся своей ущербности, как если это была некая постыдная неприличная болезнь, в которой вслух признаваться не принято. Впрочем, выходить из этой ситуации им помогает другая застарелая болезнь или, можно сказать, традиционная игра, в которую в силу самых разных причин люди играют как с окружающими, так и сами с собой. Мы постоянно играем в эту часто бывающую утомительной для нас игру, хотя никогда в этом и не признаемся – особенно себе. Правила в этой игре не вполне определены и по ходу игры могут меняться. Игра эта очень старая – даже древняя – и называется она лицемерием. Лицемерие это – как внешнее, так и внутреннее – в определенных кругах имеет хождение под названием «смирение». Также не менее популярно – но уже в других кругах – название «воспитанность и хорошие манеры». Впрочем, названия могут быть какими угодно, но глубинный смысл игры от этого ничуть не меняется и всегда остается прежним – лицемерием, а по сути, ничем иным, как одним из изводов лжи. И пока поставим на этой констатации точку – чтобы вас окончательно не усыпить. Играть в эту старинную игру всем нам время от времени бывает весьма утомительно и неприятно, но и перестать в нее играть мы тоже не можем в силу разных причин, главная из которых – это глубоко укоренившаяся привычка, незаметно, с самого раннего детства, сделавшая лицемерие неотъемлемой частью нашего взрослого «я». Думаю, что об этом неприятном свойстве нашего характера мы хорошо знаем или хотя бы догадываемся, а иначе почему мы так настойчиво, а зачастую и яростно, пытаемся избавится от него в своих детях, постоянно говоря им, что всегда и во всем необходимо быть честными. Дети некоторое время нам охотно верят и очень стараются, но потом почему-то становятся в точности такими же как мы – видимо, наш личный пример, который у них всегда перед глазами убеждает их гораздо больше, чем пустые и никак не подтверждаемые делами слова…
Но хватит о печальном – вернемся, как говорится, к нашим более жизнерадостным баранам. Если подвести итог, то в этой книге я обращаюсь к взрослым людям, используя привычную для них современную – «взрослую» – стилистику, например, вот такую: «Потоп – это перезагрузка человечества с почти полным переформатированием жесткого диска и стиранием с него памяти». Хотя и такая стилистика далеко не для всех будет понятна, но для кого-то – будет. Для всё еще не понимающих попробуем немного другую стилистику, а потом третью и даже четвертую, но каждая из них обязательно должна быть взрослой. Каждому – свое, а не для всех одно и то же изрядно поднадоевшее тепленькое молочко из детской бутылочки с сосочкой.
***
Я обращаюсь к язычникам, а не к тем, кто уже верит в Бога. Зачем пытаться наливать новое вино в старые мехи, выливая из него старое? Пусть люди не потеряют того, что имеют и что в них уже давно устоялось. Язычники же являются для меня или полностью пустыми, или наполненной всякой дрянью мехами, которые я и пробую наполнить, предварительно очистив. А язычниками являются подавляющее большинство современных людей, так что аудитория у меня весьма и весьма обширная – видимо, гораздо более девяноста процентов от всего населения. В некоторые моменты я уверен, что это грустное число более близко к девяноста девяти процентам.
***
Падшие ангелы постоянно создают себе препятствия. Сами же насоздавали Достоевских, которых приходится с превеликим трудом преодолевать. Как только люди свято уверовали в какого-нибудь божка из их очередного проекта, для падших ангелов эта вера превращается в препятствие: Достоевские, Пушкины и так далее. Любой отблеск божественной гармонии неизбежно превращается в препятствие. Плохо, конечно, что уверовали не в Бога, а в Достоевского, но на безрыбье и рак рыба! Потребность веры в людях – главное препятствие для падших ангелов, поскольку люди начинают верить хоть в Достоевских, хоть во что. Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле? Одна из главных задач падших – это искоренение любой веры.
***
Ученый кот и другие персонажи народных сказок – это далекие отголоски смытого Потопом прошлого.
***