— Все в порядке, все уже хорошо, Соу. Я справился.

— Ты чуть не умер, пока справлялся!

— Ты не представляешь, как это прекрасно.

— Умирать?!

— Нет. Я не могу рассказать, у меня нет слов… это неописуемо!

— Что? О чем ты?

— Я уже не просто человек. Я — машина.

Я и вправду не знал, как описать то, что происходило. Мое тело перестало быть теплой оболочкой разума, непонятной и нуждающейся в управлении и заботе. Как описать знание о работе всего внутри — даже не знание, чувство. Как передать мощь струящейся по жилам крови, яростные схватки миллионов бактерий и лимфоцитов, ураганы вдохов и выдохов, идеальное подчинение импульсам нервов, сияющую паутину мозга с искрящимися разрядами мыслей? И все это теперь могло подчиняться не сбивчивым и противоречивым командам таящегося внутри духа, а стройной схеме задач и программ — которую еще предстояло создать. Безграничные возможности — но пока только возможности…

Линии погасли, и я вернулся обратно, в привычный мир пяти чувств.

— Теперь уже точно все, Соу. Я попробую обьяснить.

— Мне уже казалось, что ты сошел с ума.

— Поверь, я был недалеко.

— Что с тобой делали красные знаки? Ты был синее вод зимнего моря, и почти такой же холодный, почему?

— Знаки набирали тепло, чтобы ожить. Либер Кламорис мог бы подсказать, что чертеж стоит наносить как минимум в сауне!

— Что за «сауна»?

— Очень жаркое место, позже подробности. Но эффект у красной сети невероятен!

— Ты говорил, что стал машиной.

— Я сломал ледяное очарование серебром, а затем смог заглянуть внутрь себя.

— Не понимаю. В свой сон?

— Нет, нет. В устройство своего тела — вплоть до мельчайших деталей. Увидеть, ощутить, как это работает и возможно, управлять.