— Буду весьма признательна.

— Как вы уже поняли, привязанности к вам я не питаю. Этот брак был навязан моими родителями и моим… положением. Я его не хотел. И не хочу.

— Уже поняла, — эхом повторила я.

— Я не хотел и не был готов жениться, меня вполне устраивает… разнообразие. Вся палитра оттенков, — он улыбнулся самым паскудным образом, как будто одних слов было недостаточно, но на откровенную провокацию я не поддалась. — Однако закон есть закон. Наследник престола должен быть женатым человеком. Или вдовцом. Как вы, возможно, знаете, в Криафаре брак расторгается только смертью.

Мне стало не по себе — мягко говоря. Вспомнились мысли и подозрения о скорпиутце и бродягах, и внутри всё сковало от мутной горечи. А на что я, собственно, надеялась? Это политика, ничего личного. Впрочем, возможно, наоборот: слишком много личного. Личная неприязнь ко мне и заинтересованность… в другой.

Тельман небрежно покачивал ногой, явно не испытывая и десятой доли моего смятения, а мне хотелось встать и подойти к нему. То ли ударить, так, чтобы мало не показалось, то ли взбить руками каштановые пряди, погладить мускулистую спину, руки, переплести пальцы… Совершенно неуместные желания.

— Так это прощальный ужин?

Король поперхнулся, возможно, чуть более демонстративно, чем было нужно:

— Ну, что вы, моя дорогая! Разумеется, нет. Если бы я хотел от вас избавиться, то не стал бы разводить бесед и тратить скудную государственную казну на ужин, гораздо проще было бы решить вопрос до того, как вы сюда попали…

"Или, возможно, кто-то рассчитывал на удачу, но таковая не пожалала ему подыграть"

— Тогда что вам нужно?

— Спустя некоторое время после нашей свадьбы на моих родителей было совершено покушение. Мать погибла, а отец впал в состояние глубокого беспробудного сна, в котором находился всё это время. Именно под влиянием горя и во имя вашей безопасности, между прочим, я и попросил вас удалиться в нашу… — он осёкся и просто закончил. — В поместье, подальше от опасностей и соблазнов двора.

— Немного не сходится по срокам, — предельно вежливо поправила я. — Ужасная трагедия, произошедшая с Вашими родителями, случилась через пять дней после того я уехала. В поместье. Но вы продолжайте, продолжайте…

— Потрясающая осведомлённость и память, Вирата. Я восхищён. К чему я это всё веду… Ах, да. Точно. Об этом ещё никому не известно… Почти никому, я имею в виду, ни подданным, ни Совету Одиннадцати. Его Величество Вират Фортидер, мой отец, пришёл в себя.

— Пришёл в себя… — я опять повторила бездумным эхо.

Этого сюжетного хода однозначно не было в книге. Родители Вирата были мертвы! Должны были быть мертвы, но как же так… Зачем?

Возможно, ключевое слово здесь именно "зачем". Появление новых ходов я предугадать не могу, но изменение старых, безусловно, должно иметь под собой какую-то цель. И если я уловлю эту цель, обнаружу закономерность, если я пойму, кто и зачем играет со мной в эту игру…

Играет в игру? То, что происходит вокруг, не вписывается в эти четыре буквы. Но я всё ещё хочу вспомнить про себя всё. Я всё ещё уверена, что мне нужно вернуться. И этот самодовольный эгоистичный кретин, разглядывающий меня то ли как лошадь на базаре, то ли как зайца в зоопарке, только добавляет масла в огонь. Мне нужно вернуться обратно. В этом мире всё слишком… неуправляемо.

…как будто в том, другом дела обстояли иначе!

Эта мысль заставила меня замереть на месте, а Тельман продолжил всё тем же деланно-развязным тоном: