Достаточно налюбовавшись красотами Пласа-де-Ориенте, он решил отправляться на покой.

Вечер перетек в ночь. Необычайно яркая луна взошла над Мадридом.

Солт пружинисто шагал, напевая немудреную мелодию.

Белые такси припарковались у летнего кафе на Аррьета. Солт ввалился в салон «тойоты», случайно пихнул водителя локтем.

– Saludo! Como estas?[4] Пасио дель Прадо, por favor[5].

Загудел мотор, машина тронулась с места.

Загорелый таксист вежливо улыбался пассажиру.

– Америка! – Солт хлопнул себя по груди. – Сан-Франциско!

– О, – сказал таксист.

– Его основали испанцы. Так что я, считай, тоже испанец.

– Да, – кивнул таксист.

– Я впервые в вашей стране, си? Me encanta… мне нравится ваша архитектура. И перевернутый вопросительный знак.

Водитель кивал.

– Я был на Гран-Виа, си? И в картинной галерее. Я хотел увидеть Дали, си?

Не найдя в глазах таксиста понимания, он повысил голос:

– Дали, художник!

– О, Сальвадор Дали!

– Да! – обрадовался Солт. – Гений!

Таксист не был разговорчив, и пыл американца угас. Он замолчал, глядя на проносящиеся за окнами фонтаны. В желудке плескалось вино. Он снова икнул. Голова опустилась. Отяжелели веки.

Солту приснилась голая женщина, лежащая на камнях. Огромный гранат, из которого выныривала рыба. Два свирепых тигра статично замерли в воздухе, а на горизонте окаменел монументальный слон с длинными и тонкими лапами.