— С удовольствием. У Сони есть другая.

— Никогда я не поверю, что он женится! — вдруг заявила Лизогуб, покрывая своим контральто поднявшийся шум. — Охота ему жениться, этому Штейнбаху. Кто женится на таких?

— Почему? — крикнула Соня.

— Ah, ma petite! [9] На чьи же деньги она там живет?

— Она зарабатывает сама. Она делает рисунки для иллюстрированных журналов.

Хохот встретил эти слова. Соня озиралась с пылающими щеками.

— Знаем мы эти журналы! — подхватил Лизогуб. — При миллионах Штейнбаха…

Соня встала, резко двинув стулом Ее круглое лицо было бледно.

— Господа, довольно! — так и зазвенел на всю комнату ее высокий голос. — Прошу не забывать, что Маня Ельцова моя лучшая подруга и что, если вы все забросали ее камнями…

— Тсс… тсс…

— …то я-то, ведь, от нее не отреклась.

— Аль ты не в своем уме, дивчина? — через стол спросил Горленко дочь.

— Я не могу оставаться в доме, где оскорбляют моих друзей! — истерично выкрикнула Соня и ударила рукой по столу. — Я сейчас уезжаю.

— Да что с тобой, Соня!

— Какая несдержанность!

— Оскорблять беззащитную, одинокую девушку! — уже рыдала Соня. — И вам, дядюшка, не стыдно молчать?

Дядюшка комично развел руками.

— Ну вот. Теперь я виноват…

— Дайте ей воды! — закричала хозяйка. Все вскочили.

— Sophie, ma chérie [10], - мягко говорил Галаган, целуя в голову Соню, рыдавшую на его груди. — Успокойся. Кто ее оскорбил? Пусть себе пляшет! Мы очень рады за нее.