— Один?.. На что же ему столько земли?

Смеется и Петро, оглядываясь с козел и качали головой.

— Неправда ли, как это возмутительно? — спрашивает подругу Соня. И тихие всегда глаза ее сверкают.

— Он старый? Он добрый? Он немец?

— Он жид…

— Мама! Сколько раз я тебя просила? Он — русский подданный и кальвинист[14].

— Ты откуда знаешь? — с сердцем перебивает мать.

— Дядюшка говорил…

— Все равно — жид! Этого не вытравишь, хотя в десяти реках крестись! Раса, а не религия имеет! значение…

— Мама, знаешь, кто так выражается?

— Ах, оставь, пожалуйста!.. Что ты меня учишь?

— Мне не хочется, мама, тебя в чем-нибудь осуждать…

— Скажите, пожалуйста! «Осуждать»! С этих пор еще вы нас учить и судить будете! Не вздумай еще отцу замечания делать! И так уже у него голова кругом идет…

— Лина говорит…

— Кто такая еще эта Лина?

— Лина Федорова… Она теперь в первом классе. Она самая умная у нас, самая чудная… Ее дружбой я горжусь… И она. всегда защищает евреев…

— Все это издали хорошо… Я бы послала эту Лину сюда! У нас в России все зло от жидов идет… Все бунты…

— Неправда…

— Что такое? Как ты смеешь так возражать?

— Дядюшка говорит…